Холодный дом (главы I-XXX)
Шрифт:
В ответ я выразила надежду, что мистер Джеллиби тоже чувствует себя хорошо.
– Да нет, не вполне, моя милая, - возразила миссис Джеллиби самым невозмутимым тоном.
– Ему не повезло в делах, и он немного расстроен. К счастью для меня, я так занята, что мне некогда об этом думать. Теперь, мисс Саммерсон, у нас уже сто семьдесят семейств, в среднем по пяти человек в каждом, переселились или желают переселиться на левый берег Нигера.
Я вспомнила о той семье, которая жила тут, в этом доме, и еще не переселилась, да и не желала переселяться на левый берег Нигера, и не
– Я вижу, вы привели домой Кедди, - заметила миссис Джеллиби, взглянув на дочь.
– Теперь даже странно видеть ее дома. Она почти совсем забросила свои прежние занятия и прямо-таки вынудила меня нанять мальчика.
– Но, мама...
– начала Кедди.
– Ты же знаешь, Кедди, - мягко перебила ее мать, - что я действительно наняла мальчика, - сейчас он ушел обедать. К чему противоречить?
– Я не хотела противоречить, мама, - отозвалась Кедди.
– Я только хотела сказать, что вы ведь и сами не собирались заставлять меня тянуть лямку всю жизнь.
– Я полагаю, милая, - возразила миссис Джеллиби, продолжая вскрывать письма, с улыбкой пробегать их блестящими глазами и раскладывать по разным местам, - я полагаю, что твоя мать для тебя образец деловой женщины. Далее. Как это ты сказала: "Тянуть лямку всю жизнь"? Если бы ты хоть сколько-нибудь интересовалась судьбами человеческого рода, ты не так относилась бы к делу. Но высокие интересы тебе чужды. Я часто говорила тебе, Кедди, что судьбами человеческого рода ты ничуть не интересуешься.
– Да, мама, Африкой я действительно не интересуюсь.
– Конечно, нет. И не будь я, к счастью, так занята, мисс Саммерсон, продолжала миссис Джеллиби, бросая на меня мимолетный ласковый взгляд и раздумывая, куда бы положить только что вскрытое письмо, - это могло бы меня огорчать и расстраивать. Но в связи с Бориобула-Гха мне приходится думать о стольких вещах, на которых необходимо сосредоточиваться, что это служит для меня лекарством.
Кедди бросила на меня умоляющий взгляд, и, так как миссис Джеллиби снова устремила глаза на далекую Африку - прямо сквозь мою шляпу и голову, я решила, что настал подходящий момент перейти к цели своего визита и привлечь к себе внимание миссис Джеллиби.
– Пожалуй, вы удивитесь, - начала я, - когда узнаете, зачем я пришла сюда и прервала ваши занятия.
– Я всегда рада видеть вас, мисс Саммерсон, - отозвалась миссис Джеллиби, спокойно улыбаясь и не переставая заниматься своим делом, - но мне жаль, - и она покачала головой, - что вы так равнодушны к бориобульскому проекту.
– Я пришла с Кедди, - сказала я, - ибо Кедди - и в этом она права считает, что у нее не должно быть никаких тайн от матери, и думает, что я могу поддержать ее и помочь ей (хоть я сама не знаю, каким образом) открыть вам одну тайну.
– Кедди, - обратилась миссис Джеллиби к дочери, на миг оторвавшись от работы, но сейчас же безмятежно принялась за нее снова, покачав головой, ты обязательно скажешь мне какую-нибудь глупость.
Кедди развязала ленты своей шляпы, сняла ее и, держа за завязки, принялась раскачивать над полом, но вдруг залилась слезами и пролепетала:
–
– Вот нелепая девчонка!
– заметила миссис Джеллиби с отсутствующим видом, просматривая только что распечатанное письмо.
– Какая ты дурочка!
– Я выхожу замуж, мама, - всхлипывала Кедди, - За мистера Тарвидропа-младшего из танцевальной академии, а мистер Тарвидроп-старший (он, право же, настоящий джентльмен) дал свое согласие, и я прошу и умоляю вас, мама, тоже дать согласие, потому что без него я никогда не буду счастлива. Никогда, никогда!
– всхлипывала Кедди, начисто позабыв о своих обидах и обо всем на свете, кроме любви к матери.
– Вот вы опять видите, мисс Саммерсон, - все также безмятежно заметила миссис Джеллиби, - какое это счастье, что я так занята и обязана сосредоточиться на чем-то одном. Кедди обручилась с сыном какого-то учителя танцев... водит знакомство с людьми, которые интересуются судьбами человечества не больше, чем она сама! И это в то время, как мистер Куэйл, один из виднейших филантропов нашего века, сказал мне, что готов сделать ей предложение!
– Мама, я всегда ненавидела и терпеть не могла мистера Куэйла! проговорила Кедди, всхлипывая.
– Ах, Кедди, Кедди!
– отозвалась миссис Джеллиби, с величайшим благодушием распечатывая следующее письмо.
– Я в этом не сомневаюсь. Как ты могла относиться к нему иначе, если у тебя нет и крупицы тех интересов, которыми он так переполнен? Если бы общественные обязанности не были моим любимым детищем, если бы я не была занята обширными предприятиями мирового масштаба, все эти мелочи, признаюсь, могли бы меня глубоко огорчать, мисс Саммерсон. Но могу ли я допустить, чтобы сумасбродства Кедди (от которой я ничего другого и не ожидаю) встали преградой между мной и великим африканским материком? Нет. Нет, - повторила миссис Джеллиби спокойным, ясным голосом и с приятной улыбкой, продолжая распечатывать и сортировать письма.
– Нет, конечно.
Я была так мало подготовлена к столь холодному приему, хоть и ожидала его, что просто не находила слов. Кедди, по-видимому, тоже совершенно растерялась. А миссис Джеллиби по-прежнему вскрывала и сортировала письма, время от времени повторяя ласковым голосом и с невозмутимой улыбкой:
– Нет, конечно.
– Надеюсь, мама, - всхлипнула в заключение бедная Кедди, - вы на меня не сердитесь?
– Ну, Кедди, значит, ты и вправду глупая девчонка, если продолжаешь задавать мне такие вопросы после того, как я тебе рассказала о своих заботах, поглощающих все мое внимание, - ответила миссис Джеллиби.
– Надеюсь, мама, вы даете согласие и желаете нам счастья?
– проговорила Кедди.
– Если ты так поступила, значит ты просто неразумное дитя, - сказала миссис Джеллиби, - и даже испорченное дитя; а ведь ты могла бы посвятить себя грандиозной общественной деятельности. Но шаг сделан, я наняла мальчика, и говорить больше не о чем. Нет, Кедди, пожалуйста, не надо, проговорила миссис Джеллиби, когда Кедди попыталась ее поцеловать, - не мешай работать; дай же мне разобраться в этой куче бумаг до прихода послеобеденной почты!