Холодный дом (главы XXXI-LXVII)
Шрифт:
Возможность эта столь не по вкусу мистеру Гаппи, что голос у него дрожит, когда он назидательным тоном внушает приятелю: "Тони, я полагаю, что все пережитое нами прошлой ночью послужит тебе уроком, и теперь ты до самой смерти не будешь переходить на личности". На это мистер Уивл отзывается следующими словами: "Я полагаю, Уильям, что это послужит уроком тебе, и теперь ты до самой смерти не будешь устраивать заговоров". Мистер Гаппи спрашивает: "Кто это устраивает заговоры?" Мистер Джоблинг отвечает: "Кто? Да ты, конечно!" Мистер Гаппи ему на это: "Нет, не устраиваю". А мистер Джоблинг
– Тони!
– говорит, наконец, мистер Гаппи.
– Если бы ты выслушал своего друга, вместо того чтобы набрасываться на него, ты бы не попал впросак. Но ты вспыльчив и неделикатен. Ты, Тони, обладая всем, что способно очаровать взор...
– К черту взор!
– восклицает мистер Уивл, перебивая его.
– Выкладывай все, что тебе не терпится сказать.
Мистер Гаппи снова принимается за свое, но, видя приятеля в угрюмом и прозаическом расположении духа, выражает тончайшие чувства своей души лишь тем, что говорит обиженным тоном:
– Тони, когда я утверждаю, что нам с тобой надо безотлагательно договориться насчет одного пункта, то это не имеет ничего общего с заговором, даже невинным. Как тебе известно, в тех случаях, когда предстоит судебное разбирательство, необходимо заранее определить, какие именно факты должны быть установлены свидетельскими показаниями. Как по-твоему, желательно или не желательно, чтобы мы дали себе отчет, о каких именно фактах нас будут допрашивать на дознании о смерти этого несчастного старого мо... джентльмена? (Мистер Гаппи хотел было сказать "мошенника", но решил, что в данном случае слово "джентльмен" приличнее.)
– О каких фактах? Да о тех фактах, какие были.
– Я говорю о тех фактах, которые потребуется установить на дознании. А именно, - мистер Гаппи пересчитывает их по пальцам: - нас спросят, что мы знали о его привычках; когда мы видели его в последний раз; в каком состоянии он был тогда; что именно мы нашли и как мы это нашли.
– Да, - говорит мистер Уивл, - об этих фактах спросят.
– Так вот, мы первые нашли его мертвым, потому что он, будучи человеком со странностями, условился встретиться с тобой в полночь, чтобы ты помог ему разобрать какую-то бумагу, а это ты часто делал и раньше, так как сам он был неграмотный. Я весь вечер сидел у тебя, ты позвал меня вниз... ну, и так далее. Дознание будут вести только об обстоятельствах смерти покойного, значит, не следует говорить о том, что не относится к перечисленным мною фактам; надеюсь, ты с этим согласен?
– Да!
– отвечает мистер Уивл.
– Пожалуй, да.
– И ты не скажешь теперь, что это заговор?
– говорит мистер Гаппи обиженным тоном.
– Нет, - отвечает его приятель, - и если дело только в этом, а не в чем-то похуже, я отказываюсь от своих возражений.
– А теперь, Тони, - говорит мистер Гаппи, снова взяв его под руку и медленно увлекая вперед, - мне хотелось бы знать, как другу, подумал ли ты о многочисленных
– Что ты хочешь этим сказать?
– спрашивает Тони, остановившись.
– Подумал ли ты о многочисленных преимуществах, которые получишь, если останешься жить в этом доме?
– повторяет мистер Гаппи, снова увлекая его вперед.
– В каком доме? В том доме?
Тони указывает в сторону лавки Крука.
Мистер Гаппи кивает.
– Ну, знаешь, я там ни одной ночи больше не проведу ни за какие блага, что бы ты мне ни предложил, - говорит мистер Уивл, испуганно озираясь.
– Ты так полагаешь, Тони?
– Полагаю! Неужели по моему виду можно подумать, что я только полагаю? Я в этом уверен! Я это знаю, - заявляет мистер Уивл, вздрогнув отнюдь не притворно.
– Значит возможность или вероятность, - ибо дело надо рассматривать с этой точки зрения, - возможность или вероятность спокойно пользоваться имуществом, принадлежавшим одинокому старику, у которого, по-видимому, не было родственников, и вдобавок уверенность в том, что тебе удастся разузнать, что именно у него хранилось.
– все это, по-твоему, не имеет никакого значения - до того тебя расстроила прошлая ночь, - так я тебя понимаю, Тони?
– говорит мистер Гаппи, кусая себе большой палец с тем бОльшим ожесточением, чем больше он досадует.
– Никакого значения! И как только у тебя хватает нахальства предлагать мне жить в этом доме!
– негодующе восклицает мистер Уивл.
– Ступай-ка сам там поживи!
– Зачем, говорить обо мне, Тони?
– увещевает его мистер Гаппи.
– Я никогда в этом доме не жил и не могу в нем поселиться теперь, а ты там снял комнату.
– Добро пожаловать в эту комнату, - подхватывает его приятель и - тьфу!
– будь как дома!
– Значит, ты твердо решил бросить эту затею, - говорит мистер Гаппи, так я тебя понимаю, Тони?
– Да, - подтверждает Тони с самой убедительной искренностью.
– За всю свою жизнь ты не сказал ничего более правильного. Именно так!
Пока они разговаривают, на площадь въезжает наемная карета, на козлах которой, бросаясь в глаза прохожим, торчит высоченный цилиндр. В карете, а значит бросаясь в глаза если не прохожим, то уж, во всяком случае, обоим приятелям, - ведь карета останавливается рядом с ними, чуть на них не наехав, - в карете восседают почтенный мистер Смоллуид и миссис Смоллуид вместе со своей внучкой Джуди.
Вся эта компания явно куда-то торопится, и вид у нее возбужденный, а когда высоченный цилиндр (украшающий мистера Смоллуида-внука) спускается с козел, мистер Смоллуид-дед, высунув голову из окна кареты, кричит мистеру Гаппи:
– Как поживаете, сэр? Как поживаете?
– Удивляюсь, зачем это Смолл и его семейство явились сюда в такую рань?
– говорит мистер Гаппи, кивая приятелю.
– Дорогой сэр, - кричит дедушка Смоллуид, - окажите мне милость! Может, вы будете так любезны оба, вы и ваш друг, перенести меня в ресторан, тут в переулке, пока Барт с сестрой перенесут бабушку? Окажите услугу старику, сэр!