Холодный как лед
Шрифт:
Поделом бы ей было, если Гарри добрался бы до нее, и только ради ее же блага Питер был рад, что Ван Дорн этого не сделал.
Откровенная чепуха. Он не хотел, чтобы Гарри поимел ее, даже когда стоял в тени серым привидением, услуживая ей этим проклятым «Табом».
Черт, следовало просто бросить мисс Спенсер за борт в первую же ночь, и пусть бы утонула или выплыла бы. По крайней мере, у нее имелся бы шанс бороться за выживание. Тогда как сейчас, если Питер следовал приказу, у нее такого шанса совсем не предвиделось.
Женевьева подняла на него
– Я не собиралась спать с Гарри, – довольно спокойно сказала она. – Приберегаю свои сексуальные аппетиты на внерабочее время.
– Сейчас вы не на службе?
Вопрос возник невесть откуда, напомнив Питеру, насколько опасной могла быть Женевьева Спенсер. Единственное благословение, что она не осознавала этого.
– Если каким–то чудом мы с Гарри выживем в этом похищении, я ему выставлю счет за сверхурочные часы.
– Конечно, выставите. – Он не мог сдержать веселье в голосе. – Но шансы выжить у Гарри равны нулю. Но, черт возьми, если вы сбежите, вам точно стоит затребовать его состояние. На вашем месте я бы еще увеличил требуемое.
Она сузила глаза. Без линз они были куда привлекательнее – глубокого теплого карего цвета.
И без макияжа она Питеру больше нравилась. Кожа у нее цвета сливок, а небольшая россыпь веснушек на щеках и переносице до абсурдного эротична.
– А что насчет вас? – поинтересовалась Женевьева.
Он запамятовал, о чем они беседовали, его все еще непривычно отвлекали эти веснушки.
– Прошу прощения?
– Такая учтивость, – с ноткой горечи в голосе заметила она. – Вы становились шлюхой ради работы?
– Я же уже говорил вам: я использую секс как оружие. Что вам с того? – ощетинился он.
– Я бы подумала, что большинство людей, на которых вы нацеливались, составляли мужчины. Не мешает ли это вашим методам?
Ему не хотелось отвечать на то, что подразумевалось под вопросом.
– Вы сексистка, мисс Спенсер. Женщины могут быть в точности также смертоносны, как и мужчины.
– Вы когда–нибудь убивали женщин?
Слава тебе Господи, она переменила тему.
– Да, – ответил он.
– Ну и каково вам было? – промурлыкала она.
– Обычная работа.
– А вы трахали их, перед тем как убить?
Она затеяла опасную игру, и чем может кончиться дело, ей не понравится. Но они попали в ловушку вместе в этой роскошной тюрьме, вечер близился к ночи, и Питер чувствовал себя столь же безрассудным, как она.
– Время от времени, – признался он. – Если нужно было.
– А мужчин?
– Время от времени, – повторил он. – Если нужно было.
Он должен отдать ей должное: она отлично умела скрывать реакцию. Но ей хотелось знать еще кое–что.
– Вы спали с Гарри?
– К счастью, я не в его вкусе.
Секунду она молчала, и он мог только гадать, о чем она думала.
– Мне вас не понять, – наконец сказала она. – И в толк не возьму, зачем даже пытаюсь. Среди моих знакомых не водятся убийцы–бисексуалы.
– Я не бисексуал. Просто делаю то, что требуется.
– И вы кончаете? Когда трахаетесь
Он чуть не улыбнулся. Ей не удавалось спокойно произнести «трахаетесь» словно бы случайно, как бы между прочим, как она хотела. Или, может, он ее только расстроил честными ответами.
– Конечно, – утвердительно ответил он. – Секс – это же просто запрограммированный физиологический отклик. Я могу заставить свое тело делать все, что захочу, без какого–либо участия эмоций.
– Вы же сказали, что у вас нет чувств.
– Разве? Ну, это довольно близко к правде. Скажем, пользоваться сексом как инструментом не более сокровенно, чем пользоваться фальшивым именем и учиться откликаться на него. Это умение, оружие. Нечто, что я использую, когда призывают обстоятельства.
– Не верю, что такое возможно, – заявила она.
Глупышка. Неужели она не понимает, что он только и ищет предлога, любого повода, наложить на нее свои лапы?
– Возможно. Продемонстрировать?
Ему захотелось рассмеяться, видя, как вытянулось ее лицо. Почти захотелось.
Она вскочила с кресла.
– Я иду спать.
«Дай ей уйти, – приказал он себе. – Заткни свой проклятый рот и дай ей уйти».
– А вам не любопытно? – как бы со стороны услышал он себя. – Я думал, вы не собираетесь сдаваться без борьбы. Докажите, что я не прав. Растопите мое ледяное сердце теплом вашей нежной любви.
– Да пошли вы, – придя в ярость, выругалась она.
– Я так и предполагал.
Ей следовало бежать, пока у нее еще был шанс. Для такой умной женщины она оказалась поразительно глупа. Или же ей нравилось играть с огнем.
– Вы просто шутите, – ровным тоном произнесла она.
Но они оба знали, что он не шутил. Питер не понимал, зачем так поступал. Он хотел ее, в этом все дело, но ведь он, бывало, хотел и других женщин, и член у него твердел, что вовсе не означало, что Питеру приходилось предпринимать что–то по этому поводу.
Может быть, ему точно так же захотелось поиграть с огнем. А, возможно, он решил, что легче просто трахнуть ее и дело с концом. Или же искал для себя причину, чтобы спасти ее.
Впрочем, даже если он хотел, то не мог.
«Беги», – подумал он. А вслух сказал:
– Идите сюда.
Глава 10
Женевьева застыла посреди комнаты, босые ступни приросли к холодным плиткам. Ее окружала тихая и безмолвная ночь, а где–то там связали и накачивают наркотиками беспомощного человека в ожидании верной смерти от рук мужчины, так раскованно сидевшего здесь, в этом кожаном кресле. Черты лица Питера Йенсена выглядели четко очерченными, зловеще прекрасными в сумрачном лунном свете, и она не могла забыть, каковы на вкус эти полные выразительные губы. Даже холодные синие глаза Йенсена потеплели и стали похожи скорее на спокойное озеро, чем на арктическое море.