Холодный огонь

Токацин .

Кесса покачала головой.

– Альрикс не хочет воевать, а я - тем более, - ответила она.
– Двух замков на двоих нам хватит. А что за вылазка?

– Странный вопрос, Сирилин! Разумеется, на берега Великой Реки! Идёт война, сестрёнка, неужели ты совсем не следишь за новостями?!
– Аскея усмехалась, а глаза её странно вспыхивали, как тлеющие угли в попытках разгореться.
– Ирралин - прекрасный предводитель, он уже рассчитал каждый шаг, и через неделю или две ты увидишь, как армия Нэйна войдёт в замок речного короля... ах да, ты не увидишь... моя робкая сестрёнка,

тебя не заманить туда и речными сокровищами... Ну ничего, мы с Уиркиной справимся вдвоём, её драконы и мои чары - этого хватит ничтожной стране рыбоедов. Завтра мой отряд летит на запад, и если ты передумаешь, я возьму тебя с собой. Любой приток Реки мы разделим на двоих, тысячи живых слуг будут у нас, обширные земли, полные жизни, не отравленные Квайей... Ну же, нельзя быть такой трусихой!

– Не всем боги выдали столько смелости, - спокойно ответила Речница, выдержав взгляд, полный презрения.
– Ты отправишься завтра? Прямо перед Праздником Крыс?

– А, праздник...
– Аскея махнула рукой.
– Чем-то приходится жертвовать, Сирилин. Я отпраздную там, на захваченной земле, выпью свежей крови за твоё здоровье. Мы с Уиркиной поспорили, кому выпадет убить короля рыбоедов, и я не намерена проигрывать спор из-за какого-то праздника. Если тебе с Альриксом вдруг станет скучно, прилетай седьмого в Хеликс - наши собираются отмечать там. Ирралин просил пригласить тебя, если мы вдруг встретимся, ну вот - я приглашаю.

– Спасибо, Аскея, - вежливо кивнула Речница.
– Уиркина тоже летит на Реку? А почему Ирралин остаётся?

– Хм, вовсе нет, - глаза Илриэны уже полыхали, как два костра.
– Уиркина медлит, хочет привести всю свою армию, а драконы - медлительные рептилии... А наш Санети-Рейкс, хочу сказать тебе, безмерно умён, но трусоват. Зато щедр... Мы проложим для него прямую дорогу, и тут уже Река не устоит, какое бы невероятное оружие у неё ни оказалось в запасе... Стало быть, новые земли не привлекают тебя?

– Увы, - Кесса покачала головой.

– Тогда пожелай мне удачи, - Аскея встала. Двое Инальтеков шагнули к ней. Один из них заглянул Речнице в глаза. Это был очень тоскливый взгляд, и очень испуганный.

– Да будет с тобой Владыка Хальмен, - ответила Кесса, поднимаясь с кресла.
– И все остальные боги, разумеется.

Маати, до того сжимавшаяся в комок у ног Речницы, вскочила, громко хлопнула крыльями и встала рядом с "хозяйкой". Её чешуя встопорщилась, дракониха очень хотела сейчас показаться большой и страшной, но получалось плохо. Аскея смерила её насмешливым взглядом и покачала головой.

– Я и забыла о твоих зверюшках... Странно, что такая Илриэна, как ты, ещё не выгнала эту мелюзгу. Взгляни на моих воинов! Вот такие стражи должны быть в замке моей сестры, а не эти куропатки в чешуе! Я могла бы обменяться с тобой - пока я в отлёте, слуги не очень нужны мне, а отдавать их Ирралину я не хочу. Не хочешь взять в замок... ну, например, Гваура?

Инальтек, на которого она кивнула, вскинул голову, но страх и тоска в его глазах были очень хорошо видны, и Кессе захотелось утешить его. Странные они - те Инальтеки, которые ходят в доспехах... И очень

странный обмен. Не хочет ли Аскея, чтобы хеск следил за Сирилин и Альриксом...

– У тебя хорошие воины, но я воевать не собираюсь, - улыбнулась Кесса.
– Ойти отлично следят за замком и помогают мне в делах. Спасибо тебе, но я откажусь.

– Как хочешь, сестрёнка, - слегка нахмурилась колдунья.
– Ну что же, приятных тебе ночей и дней... пока мы кровью и магией добываем себе владения!

Кесса ещё долго чувствовала кожей взгляд Аскеи. Илриэна так и стояла у дверей, пока гости не спустились и не исчезли за воротами замка.

Неживые стражи проводили Речницу до выхода. Мертвяки с носилками так и стояли там, не двигаясь с места. Маати шмыгнула под полог. Речница кивнула нежити на прощание, отряд молча поклонился. В полной тишине двое живых поехали обратно на запад...

Синий дракон перестал дрожать от страха только у подножия Кералта. Когда нежить побрела по тропинке в гору, Ойти повернулась к Речнице и прошептала:

– Илриэна бесстрашна, Илриэна не боится даже Талегвы... Даже Талегвы из Повелителей Тьмы! Она же может всех нас испепелить одной мыслью...

– Ничего она нам не сделает, - буркнула Кесса, отгоняя видения свирепого неуязвимого дракона, сжигающего всё вокруг, мёртвых степей вдоль Реки и отравленных речных вод, по берегу которых движутся легионы скелетов. И никак не предупредить ни Фрисса, ни Астанена, чтобы они берегли Реку и ждали нападения...

Альрикс ещё не вернулся - заночевал где-то в городе, все живые и мёртвые обитатели Кералта хлопотали вокруг Речницы, она же была молчалива и погружена в размышления. И поздно вечером, когда Нэйн утонул во мраке, а Кесса прилегла на кровать с книгой о древних героях, буквы плыли перед глазами, не складываясь ни во что осмысленное.

– Помоги им, Нуску, разгони тьму над Рекой...
– прошептала она, забывшись.

Шум крыльев и лёгкий сквозняк заставил её вздрогнуть и поднять взгляд. В комнату влетела Маати.

– Илриэна Сирилин, там, в магическом зале... Гваур из Оррата хочет поговорить с тобой, ты ответишь ему?

– Гваур?
– Кесса вскочила на ноги, но тут же села обратно.
– Он что, здесь, в Кералте? И что...

– Нет, разумеется, но он пробрался к Алласоту и как-то подчинил себе туман, - растерянно хлопнула крыльями дракониха.
– Илриэна Сирилин скажет ему что-нибудь? Ему нельзя долго там быть, Талегва заметит...

– Идём, - сказала Речница, влезая в мягкие туфли. Что такое Алласот и о каком тумане речь, она понятия не имела, но надеялась разобраться на месте.

В открытом зале для Некромантии, над маленьким алтарём, окружённым жаровнями, клубился густой туман, время от времени сплетающийся в гладкий дымящийся шар. Кесса подошла к нему и увидела сквозь подвижную дымку странного Инальтека в доспехах. Он стоял у такого же алтаря, за его спиной темнела каменная стена, и где-то рядом с ней переминался с ноги на ногу второй хеск. Первый напряжённо вглядывался в полумрак за спиной Речницы, пока не встретился с ней взглядом. Тут же он вздрогнул и отпрянул от алтаря.