Холодок

РавиШанкаР

Но эта мысль промелькнула и пропала, и я, крикнув принцу:

– Держись! – мысленно отдал приказ рыбе двигаться по направлению к материку. Она понятливо шлёпнула по воде хвостом и почти сразу же понеслась вперёд со скоростью хорошего катера. Принц вцепился в меня, как энцефалитный клещ в лосиное ухо, мириады мелких брызг летели прямо в лицо, заставляя щуриться, солнце светило вовсю, море было безбрежным и ласковым, а жизнь прекрасной. Антошка мчался следом и что-то весело орал, Кай-сур мало-помалу успокоился и ослабил хватку, и одна из его рук переместилась с моей талии на моё же бедро и стала легонько так… поглаживать. Вот же извращенец озабоченный! Ну уж нет, наш девиз непобедим –

возбудим и не дадим! Сейчас ты у меня узнаешь, почём полфунта гребешков, тем более, что Антошка вновь нахмурился, внимательно глядя в нашу сторону. Я подмигнул ему, подперев языком щёку изнутри – так мы ещё в интернате показывали друг другу на готовность учудить какую-нибудь каверзу, и друг мне успокоенно улыбнулся. Ревнует… Ну, нет, зря он так. Принц, конечно, красавчик – смуглая кожа и тёмные глаза при светлых волосах смотрятся неплохо, но если придётся выбирать между ним и Антошкой – понятно, куда склонится чаша весов.

Между тем Кай-сур, не встречая явного отпора с моей стороны, позволил себе слегка обнаглеть. Его рука постепенно поднималась с бедра всё выше – к чешуйкам, прикрывавшим пах. К тому же его самого возбудила эта игра – причём я задницей чувствовал – насколько сильно. Ах ты, охальник… ладно, сейчас повеселимся. Я немного поёрзал, словно устраиваясь поудобнее, принц пристроил голову мне на плечо, часто-часто дыша в ухо, и потянулся губами к шее. Ага, вот и настал момент такой… Я от всей души врезал локтём Кай-суру в живот, одновременно заставив рыбу сделать крутой вираж. Не ожидавший от меня этакой пакости, принц разжал руки и шлёпнулся в море, не сдержав вопля боли и неожиданности.

– Ты что? – взвыл он, всплыв на поверхность и отплевавшись от воды. – За что?

Между тем мы с Антошкой нарезали вокруг него круги, и Антошка откровенно ржал. А я сказал:

– Тебе необходимо остыть. И если в следующий раз потянешь ручонки куда не надо – пальцы отрежу – назад не приставишь.

И продемонстрировал обалдевшему Кай-суру вылезшие когти.

– Я… - пробулькал насквозь мокрый бедолага, - прости… Я думал.

– Слишком много думать вредно, - ехидно заметил Антошка, - голова заболит.

Он направил свою рыбу прямо к моей и, потянувшись, прижался своими губами к моим, поинтересовавшись у принца:

– Понял?

– По… понял… – отозвался Кай-сур.

Я же вернул Антошке поцелуй – нет, с каждым разом у нас это всё приятнее получается, - протянул принцу руку:

– Забирайся. И не надо так больше.

Промокший и более всего напоминавший сейчас облитого помоями кошака, Кай-сур взобрался обратно на спину рыбе, довольно сильно щёлкая зубами. Э, нет, вот простуды нам только не хватало. Надо срочно искать подходящий островок и сушить это ходячее несчастье. До материка он явно пневмонию подхватит, хотя осталось плыть не так уж далеко – рыбы и в самом деле перемещались с потрясающей скоростью.

Между тем небо стало темнеть, и Антошка сказал:

– Тут где-то пара островков должна быть. Давай на них и заночуем. Завтра до суши доберёмся.

Я кивнул, и мы направили рыб к островкам. Не прошло и пяти минут, как они показались – два холмика посреди моря, заросшие всё теми же псевдопальмами. Мы выбрались на сушу, отпустили рыб в море с мысленным приказом хорошенько поесть и отдохнуть, чтобы быть в нашем распоряжении уже на рассвете, получили в ответ неясное, но твёрдое согласие и занялись устройством ночлега, прежде всего, хорошенько высушив одежду Кай-сура и заставив его выпить тёплого напитка – на этот раз Антошка не стал рисковать с шоколадом, а просто развёл часть мякоти ореха водой и слегка подогрел получившийся нектар.

На ужин у нас снова была жареная рыба, водоросли –

на этот раз другого вида, и несколько крупных, почти с небольшой арбуз, зелёных и волосатых плодов – их притащил оклемавшийся Кай-сур, попросив их расколоть и запечь мякоть, уверяя, что это очень вкусно. Я повторил с плодами те же манипуляции, что и с рыбой – получилось очень здорово – по вкусу и запаху напоминало запечённую сдобную лепёшку. Мы слопали в одиночку каждый по плоду, Кай-сур же налегал всё больше на рыбу, объясняя это тем, что ему редко приходилось пробовать такую вкусноту на суше.

Ужин пролетел за ничего не значащими разговорами, а потом мы как-то незаметно почувствовали сонливость и улеглись прямо на песке, обняв друг друга. Кай-сур устроился в стороне, ближе к псевдопальмам, завернувшись в высушенный мной плащ и время от времени тяжко вздыхая. Я снова попытался поймать ускользающую мысль, но сонливость - какая-то странная, слишком сильная – навалилась на меня, и я уснул – так крепко и быстро, словно меня выключили.

А пробуждение было не из приятных.

*Именно о таких нестандартных способах тренировки славянских воинов рассказывает В. Иванов в очень хорошей книге «Русь изначальная».

========== Глава 12. Предательство ==========

Наше с Антошкой пробуждение было не из приятных.

Едва открыв глаза, я понял, что не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. В полнейшей панике я призвал магию и понял, что у меня ничего не получается. То есть сила моя никуда не делась, я чувствовал её, но воспользоваться не мог. Словно между мной и моей силой воздвигли толстое бронированное стекло. Сколько ни колотись – толку нету.

Я осторожно повернул голову. Антошка лежал рядом на песке – такой же беспомощный и недвижимый, как я. В чём дело? Я пригляделся и понял, в чём. На шею Антошки были накинуты две замысловато плетеные верёвочки, связанные друг с другом – так что получалось двойное кольцо, сплетённое из тонких ремешков и скреплённое литой пряжкой из какого-то странного синеватого металла. Что-то вроде искусно сплетённого кожаного ожерелья, только, учитывая ситуацию, это было не ожерелье, а скорее ошейник. И от этого ошейника явственно разило силой, нет, не так… Силой. Чужой, мощной и враждебной Силой. И я не сомневался даже, что похожее украшение имеется и у меня на шее.

Я попробовал позвать Антошку мысленно. Бесполезно. Его мысли были отрезаны от меня тем же самым бронированным стеклом. Да, неслабо эта штучка блокирует нашу магию. И что-то мне подсказывает, что эти гадские ремешки явно Орденского происхождения. И отнюдь не надо гадать, кто на нас их накинул - вот эта гадская зараза сидит на песке поблизости с таким удручённым видом, словно ему и вправду неприятно то, что он проделал. Но если наши ошейники Орденского происхождения, то это не Кай-сур, а его братец. Или… нет? Плевать. Антошка лежал с закрытыми глазами, и я испугался – вдруг проклятый ошейник успел ему как-то навредить?

– Антошка! – закричал я, пытаясь подвинуться к нему поближе. – Антошка!

Антошка вздрогнул всем телом и открыл глаза. Попробовал двинуться. У него это тоже не получилось, и на мгновение он замер, прикрыв глаза – видно, убеждался, что не может воспользоваться силой и связаться со мной мысленно. Убедившись, что это невозможно, он открыл глаза и испуганно вскрикнул:

– Холодок! Что случилось?

– Думаю, что эта падла, по недоразумению называющаяся принцем, воспользовалась тем, что мы спали, и каким-то образом обездвижила нас и блокировала наши силы, - процедил я самым презрительным тоном, на какой только был способен.