Холокост и православная церковь

Шкаровский Михаил Витальевич

Деятельность православных священнослужителей, сотрудничавших с немецкими оккупантами, вызвала негативную реакцию со стороны Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). 22 сентября 1942 г. он, обращаясь к чадам Православной Церкви, обитающим в Прибалтике, указывал: «Упорствующих же в неповиновении голосу Церкви и хулителей ее церковный суд не потерпит в среде епископства православного». В тот же день Патриарший Местоблюститель и еще 14 архиереев подписали «Определение по делу митрополита Сергия Воскресенского с другими»: «Отлагая решение по сему делу до выяснения всех подробностей… 1) Теперь же потребовать от митрополита Сергия Воскресенского и прочих вышеназванных преосвященных объяснения (с опубликованием его в печати), соответствуют ли действительности дошедшие до Патриархии сведения об архиерейском совещании в Риге. 2) В случае, если сведения признаны будут соответствующими действительности, предложить преосвященным немедленно принять все меры к исправлению допущенного ими уклонения

от линии поведения, обязательной для архиереев, состоящих в юрисдикции Московской Патриархии…»⁴⁵²

Патриарший Местоблюститель с возмущением писал, что прибалтийское духовенство возносит молитвы за Гитлера, восхищается борьбой, которую он ведет, в то время как убивают беззащитных женщин и детей. Это, несомненно, указывало на то, что в Московской Патриархии знали о массовом уничтожении евреев и осуждали его. 8 сентября 1943 г., в день избрания митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси, Архиерейский Собор подготовил и принял четыре документа. Одним из них было постановление «Осуждение изменников Вере и Отечеству», в котором говорилось, что «всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик — лишенным сана»⁴⁵³.

После прихода советских войск священнослужители Московского Патриархата, помогавшие партизанам и подпольщикам вести борьбу с нацистами, нередко входили в состав комиссий по расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками, и порой сами давали свидетельские показания, помогавшие выявлять участников преступлений среди коллаборационистов. В некоторых из этих показаний говорилось и о Холокосте.

Ситуация, подобная той, что существовала в Московском Патриархате, была в обновленческой Православной Церкви на территории СССР, которую возглавлял частично имевший еврейское происхождение митрополит Александр Введенский. Доля священников — евреев по происхождению в ней была выше, а на оккупированной территории нацисты преследовали обновленцев особенно активно. Например, был арестован обновленческий священник в г. Житомире на Украине, начавший служить после прихода германских войск. Кубань и Северный Кавказ являлись единственным регионом, где деятельность обновленцев хоть в каком-то виде допускалась оккупационными властями⁴⁵⁴.

Наиболее явно отношение к Холокосту Православной Церкви на оккупированной территории Советского Союза проявилось на Украине, где проживала большая часть евреев СССР. Уже в первые недели оккупации тех или иных районов республики немцы приступили к массовому уничтожению еврейского населения и заключению оставшихся в живых в гетто. Всего на территории Украины было создано 442 гетто, больше, чем где бы то ни было. В г. Каменец-Подольском была проведена первая массовая акция уничтожения на территории СССР летом 1941 г. (около 24 тысяч человек, включая евреев, депортированных из Венгрии). Важным фактором, влиявшим на судьбу евреев, было сотрудничество с нацистами организаций украинских националистов, которые активно участвовали в уничтожении.

Символом уничтожения евреев Советского Союза стал Бабий Яр в Киеве. Это был самый массовый расстрел на территории СССР. Уже через 5—10 дней после оккупации Киева, 24–29 сентября 1941 г., зондеркомандой СС 4а, согласно ее отчету, в Бабьем Яру были расстреляны 33 771 еврей (помимо представителей других национальностей). Вплоть до 1943 г. в Бабьем Яру расстреливали скрывавшихся евреев Киева, а также жителей других украинских городов и беженцев. Всего там было убито около 50 тысяч (по другим сведениям, до 70 тысяч человек). Общее число уничтоженных евреев, бывших жителями Украины на 22 июня 1941 г., составляет свыше 1 миллиона 400 тысяч человек, то есть более половины советских евреев, погибших во время Великой Отечественной войны, и около четверти всех погибших евреев Европы. Таким образом, Украина потеряла более 60 % своего довоенного еврейского населения⁴⁵⁵.

С 1988 г. еврейские организации Украины ведут поиски людей, спасавших евреев. К середине 2001 г. Еврейский совет Украины и фонд «Памяти жертв фашизма» присвоили звание «Праведник Украины» более 4500 лицам, из которых 431 человек спасал евреев в Киеве. На 1 января 2012 г. институт Яд Вашем присвоил звание «Праведников народов мира» 2402 жителям республики. Из всех областей Украины по числу Праведников лидирует Винницкая область, население которой было в подавляющей части православным. Известно также, что несколько сот украинцев, казненных нацистами за различные «преступления», поплатились жизнью за помощь евреям или их укрывательство⁴⁵⁶. Среди погибших таким образом людей были и православные священнослужители.

В период оккупации республики на ее территории существовали две Украинские Православные Церкви — автономная в составе Московского Патриархата и автокефальная (самостоятельная). Автономная Украинская Церковь в целом однозначно не одобряла политики преследования евреев и антисемитской пропаганды (за редкими исключениями) не вела. Многие ее священнослужители пытались различными способами спасти гонимых за их национальную

принадлежность людей.

В ряде случаев клирики и простые миряне открыто и подчас небезуспешно протестовали против уничтожения евреев. Так, в местечке Товта на Волыни подобная массовая казнь была остановлена священником Извольским. Ряд православных священников и члены их семей с риском для жизни прятали евреев. Скрывавшимся доставали поддельные документы; если это было невозможно — отдавали свои. Например, в женском Фролов-ском монастыре Киева настоятельница обители игумения Флавия укрывала еврейскую девочку Лиду Фельдман и других еврейских детей. В г. Симферополе православный священник также прятал в своем доме еврейских детей⁴⁵⁷.

Еврейская девочка Юлия Пензюр, которой 15 сентября 1943 г. исполнилось семь лет, накануне потеряла десять своих родственников в результате акции уничтожения в деревне Тирливке Бершадского района Винницкой области. После войны она с благодарностью говорила о тех, кто помог выжить ей с матерью, и среди этих спасителей вспоминала, не называя имени, священника, который хотел ее крестить, чтобы спасти⁴⁵⁸.

Протоиерей Владимир Владимирович Дложевский, служивший в селах Гнивани и Ворошиловке Винницкой области, старался, как мог, помогать евреям избежать смерти от рук нацистов и их пособников. В своем доме в с. Гнивань, на улице Курортной, 5, отец Владимир приютил три семьи: Панских — Самуила, его жену Эстер, детей Дору, Асю, Гришу; Вайнбергов — Матвея, жену Зину, дочь Людмилу; Элисов — Шмуля с женой Молкой, их дочь Аню и соседку Маню Шнайдер (всего 12 человек). Дложевские и укрываемые ими евреи в течение нескольких месяцев жили одной семьей. Когда из окрестных сел приезжали крестить детей или заходил кто-либо из посторонних, спасаемые прятались в подвал, вход в который был в кладовке, а сверху ставили большой сундук. Часто заходили немцы, спрашивали, нет ли в доме евреев. Как-то пришел полицейский Березовский с эсэсовцами. Отец Владимир велел жене Марии угостить «гостей». Оказалось, что они пришли по доносу — проверить, не прячут ли здесь евреев, но никого не нашли. После угощения Березовский, выпив, сказал. «Ты поп и прятать евреев не будешь». После этого визита нацистов стало ясно, что дальнейшее пребывание еврейских семей в доме священника опасно. Поэтому отец Владимир переправил евреев на румынскую территорию, где они остались живы. И в этом также проявилось его чувство ответственности за судьбу тех, кому помогал. После войны спасенные Дложевскими евреи вернулись в Гнивань. Когда отец Владимир умер в 1965 г., гроб с его телом стоял в молитвенном доме, куда все местные евреи пришли проститься и говорили: «Отец наш»⁴⁵⁹.

В 2001 г. фонд «Памяти жертв фашизма», отметив гражданский подвиг во имя спасения евреев от расстрела, посмертно присвоил отцу Владимиру Дложевскому звание «Праведник Украины» и наградил протоиерея и его дочь Алену Владимировну Колкевич (Дложевскую) почетными дипломами. В 2003 г. институт Яд Вашем присвоил о. Владимиру Дложевскому и его жене Марии звание «Праведник народов мира»⁴⁶⁰.

Юную еврейку Александру Шапиро, которая, потеряв во время расстрела винницких евреев в сентябре 1941 г. мать и жену брата с маленькой дочерью, сама чудом спаслась, привез в дом отца, священника Михаила Дрончака, влюбленный в девушку Георгий Дрончак. Увидев их, отец Михаил сказал: «Что бы нас ни ожидало, мы спасем Шуру». Девушку представили как племянницу Михаила Дрончака, позже священник получил для нее свидетельство о рождении на имя украинки Марии Матвеевны Виштак. Однако по соседству с Дрончаками жил начальник криминальной полиции Мередовский, который, заходя к соседям, с подозрением смотрел на Шуру. Тогда, ради безопасности названной племянницы, о. Михаил Дрончак решил занять свободное место священника в церкви с. Чернятки Бершадского района. Вся семья переехала на новое место, где девушке уже не угрожала опасность⁴⁶¹. Следует упомянуть, что о. Михаил Дрончак до войны был хорошо знаком с отцом Александры — Ильей Борисовичем Шапиро, а Георгий Дрончак в дальнейшем принес в жертву свое чувство ради счастья любимой, когда она встретила другого близкого человека⁴⁶².

По свидетельству Назария Давидовского, его дедушка и бабушка, протоиерей Валентин и Мария Давидовские, в годы войны проживали в приходе с. Кунев (ныне Хмельницкая область). Они принадлежали к автономной Украинской Церкви и много раз укрывали партизан и разных спасавшихся от нацистов людей, в том числе евреев. Однажды им привезли 11 человек больных тифом, и вскоре началась немецкая облава. Мария Давидовская закрыла людей в кладовке, набросив на дверь замок. Немцы осмотрели комнаты, а по поводу кладовки спросили: «А там что?!» Матушка ответила как бы наобум, чтобы не вызвать подозрения: «Да так… Ничего особенного». Буквально чудом немцы не заглянули в кладовку, и это спасло людям жизнь. Из-за контактов со спасаемыми Давидовские заразились тифом, но позднее поправились. Когда через 20 лет Мария проходила лечение в одной из больниц, то встретила человека, спасенного и вылеченного ею в военное время. По свидетельству Назария Давидовского, этот мужчина начал целовать руки бабушке и говорить: «Спасибо вам! Вы же мне тогда спасли жизнь!»⁴⁶³