Холокост и православная церковь

Шкаровский Михаил Витальевич

Через месяц архиепископ Поликарп распорядился, чтобы во всех подведомственных ему церквах были совершены по случаю дня рождения Адольфа Гитлера торжественные молебствия — в сельских общинах 19 апреля в воскресный день, а в городских — 20 апреля. В эти дни автокефальное духовенство в своих проповедях отмечало значение и роль А. Гитлера «в деле спасения Украины и всей Европы от безбожного большевизма» и призывало народ добросовестной работой в тылу «помочь немецкой армии в осуществлении ею высокой задачи полного и совершенного уничтожения большевистского зла»⁴⁸⁸.

Вскоре архипископ также указал подведомственному ему духовенству призывать украинцев ехать на работу в Германию,

отметив: «В этой войне, от исхода которой зависит — быть ли христианско-европейской культуре, никто не может остаться неактивным. И кто не может у себя на родине найти соответствующую работу, должен идти на работы в Германию, которая проливает свою кровь за будущность Европы. Фронт работы и фронт боевой друг друга дополняют и представляют нераздельную величину. Избегать работы, значит делать преступление против своего народа

и бессознательную помощь врагу». В другом послании администратора к своей пастве 1942 г., подписанном также несколькими известными украинскими националистами, говорилось о необходимости добросовестно провести полевые работы: «Докажем, что мы понимаем ту великую жертву, которую приносит немецкий народ в борьбе против большевиков. В эту весну ни малейший кусок земли не должен остаться необработанным…»’

Руководство автокефальной Украинской Православной Церкви регулярно выступало в оккупационной прессе с заявлениями, в которых осуждался «еврейский большевизм». Так, в июне 1942 г. возведенный в сан митрополита Поликарп высказал резкое осуждение позиции содействия «московско-жидовскому коммунизму»⁴⁸⁹⁴⁹⁰, а после поражения немцев под Сталинградом еще раз призвал украинцев ехать на работы в Германию и таким образом внести свой вклад в борьбу с «коммунистическим московско-жидовским государством»⁴⁹¹.

В мае 1943 г. администратор автокефальной Украинской Церкви в газетной публикации заявил, что знает, почему так много людей, у которых родные были в Красной армии, боятся ее прихода: «Так как знают, что следом за этой армией идет руководимое жидокоммунистами НКВД». Митрополит Поликарп также высказал сожаление, что многие украинцы не стали эвакуироваться перед появлением Красной армии, и спрашивал их: «Или вы не знаете мстительного… жидовства, которое так разорило наш народ за 20 лет своего господства на Великой Украине, и начало было разорять его на Западной Украине?»⁴⁹² В таком же духе администратор разговаривал с нацистскими чиновниками⁴⁹³.

Уже с первых месяцев оккупации немецкие гражданские и военные власти искали поддержку антисемитских акций со стороны части украинского духовенства. И в ряде регионов, особенно на первом этапе антиеврейских мер, им удалось этого добиться. Так, в отчете 2-го кавалерийского полка СС об уничтожении евреев от 12 августа 1941 г. говорилось: «Украинское духовенство проявило готовность сотрудничать с нами и принимать участие во всех акциях». В начальный период Великой Отечественной войны не только руководство автокефальной Украинской Церкви, но и часть духовенства были настроены крайне антисемитски. Так, например, в воскресной проповеди в храме г. Ковеля в мае 1942 г. говорилось: «Когда последний еврей исчезнет с лица земли, мы выиграем войну». Месяц спустя священник этой церкви Иоанн Губа (видимо, однофамилец епископа Уманского Игоря Губы) благословил отряд украинской полиции перед уничтожением нескольких тысяч евреев Ковеля⁴⁹⁴.

Именно о пастве автокефальной Украинской Православной Церкви идет речь и в ужасном донесении оперативной команды СС № 5 шефу полиции безопасности и СД в Берлин от 17 сентября 1941 г. В нем говорится об уничтожении 229 евреев в г. Хмельнике Винницкой области, а также

о том, что население города с таким энтузиазмом восприняло весть об «избавлении» от них, что «совершило благодарственное богослужение» (т. е. отслужили благодарственный молебен)⁴⁹⁵. Следует добавить, что Хмельник был оккупирован 16 июля, и сразу в поимку евреев включились националистически настроенные учителя — украинцы, оказавшиеся ярыми антисемитами. Именно они, уже на второй день оккупации, собирали митинги, на которых призывали «скорее очистить город от жидов», а потом сами избивали и даже порой убивали беззащитных людей. Основные расстрелы евреев Хмельника были проведены 9 и 16 января 1942 г., и всего в городе и окружающих селах оказались уничтожены 12 тысяч человек. Спаслось лишь 260 местных евреев, часть которых сражалась в партизанских отрядах⁴⁹⁶.

Весной — в начале лета 1943 г. недалеко от Хмельника, под Винницей, немцы произвели раскопки захоронений расстрелянных здесь в 1937–1938 гг. более 9 тысяч жертв сталинских репрессий. Эта акция была активно использована в пропагандистских целях с привлечением православного духовенства: румынского, болгарского, сербского, греческого и украинского.

При этом архиерей автокефальной Украинской Церкви епископ Житомирский и Винницкий Григорий (Огийчук) в своей речи 12 июня 1943 г. на похоронах жертв репрессий 1937–1938 гг. всю вину за преступления возложил на «…коварных жидов»⁴⁹⁷. Принадлежавший же к автономной Украинской Церкви епископ Винницкий Евлогий (Марковский), выступая на этих похоронах, произнес совсем другие слова: «Сегодня мы вознесли свои молитвы к престолу Всевышнего за тех, кто при разлуке с жизнью был лишен молитвы Божией, кто страдал и брошен в страшные могилы. Эти жертвы были убиты тайным способом. Палачи думали, что их злодеяния навеки останутся тайной. Эти мученики лежат безмолвно здесь в могиле своими телами, но у них есть бессмертная душа. Память о них будет жить в наших сердцах всегда»⁴⁹⁸.

Ярко выраженные антисемитские мотивы звучали и в написанном в июне 1943 г. послании епископа Григория (Огийчука) «Ко всему православному духовенству и верующему православному украинскому народу на освобожденных землях Украины», в котором утверждалось: «Помните, что возвращение жидов будет

ХОЛОКОСТ И ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ концом для нашей православной веры, концом справедливости, концом существования нашей освобожденной матери — Украины, концом нам, украинцам, и нашим детям»⁴⁹⁹.

В контексте декларируемой этими словами официальной позиции автокефальной Украинской Церкви по отношению к нацистской политике Холокоста порой звучали и призывы избавиться от евреев, о чем, например, во время проповеди говорил своим прихожанам шпиковский священник Петровский. Этот факт отражен в свидетельстве бывшего малолетнего узника гетто Аркадия Плотицкого, который был убежден, что для подобного заявления Петровский имел чисто меркантильные «основания»: таким образом священник хотел расплатиться с Ханой Хуторян-ской, потому что она не отдала ему коров⁵⁰⁰.

Израильский ученый Шимон Рейдлих считал, что именно духовенство автокефальной Украинской Церкви было наиболее антисемитским, превосходя даже греко-католическое. В качестве примера он приводил свидетельство одного из выживших на Волыни евреев, сообщавшего об ужасной проповеди местного священника, который призвал свою паству: «Дорогие прихожане… не давайте куска хлеба евреям… кто знает о месте, где прячется еврей, найдите его и скажите немцам»⁵⁰¹. Впрочем, и среди украинских автокефалистов были люди, которые, руководствуясь христианскими заповедями, помогали евреям.