Homo Bonus. Обнадеживающая история человечества

Rutger Bregman

Humankind

Copyright © 2019 by Rutger Bregman

Russian Edition Copyright © Sindbad Publishers Ltd., 2024

Накануне Второй мировой войны генералы британской армии ощущали надвигающуюся угрозу. Лондон был в опасности – по словам Уинстона Черчилля, город представлял собой «самый лакомый в мире кусочек, словно породистую жирную корову привязали в лесу, как приманку для хищников» [1] .

В роли хищников выступали Адольф Гитлер и его военная машина. Если бы ужас перед бомбежками сломил дух британцев, это означало бы гибель нации. Один британский генерал пророчил: «Транспорт остановится, бездомные будут молить о помощи, город погрузится в хаос» [2] . Считалось, что погибнут миллионы лондонцев, а армия не сможет дать отпор врагу, так как будет занята усмирением обезумевших толп. Черчилль полагал, что Лондон покинут как минимум три-четыре миллиона жителей.

Чтобы получить представление о кошмаре, который должен был обрушиться на Лондон, достаточно было прочитать «Психологию масс» француза Гюстава Лебона – одного из выдающихся умов своего времени. Гитлер изучил эту книгу от корки до корки. Как и Муссолини, и Сталин, и Черчилль, и Рузвельт.

В своей работе Лебон подробно исследует реакцию людей на кризис. В подобной ситуации, по его словам, «человек практически мгновенно скатывается по лестнице цивилизации на несколько ступеней» [3] . Начинаются паника и всплеск насилия, проявляется истинная натура человека.

19 октября 1939 года Гитлер изложил своим генералам план наступления. «В нужный момент мы сможем продемонстрировать британцам беспощадную мощь наших военно-воздушных сил и сломим их сопротивление» [4] .

В Великобритании понимали, что время поджимает. Поразмыслив, власти отвергли план срочно оборудовать сеть подземных убежищ – исключительно из тех соображений, что парализованные страхом лондонцы откажутся выходить на поверхность. На окраинах Лондона спешно развернули несколько полевых психиатрических больниц, готовых принять первых жертв войны.

И вот началось.

7 сентября 1940 года 348 немецких бомбардировщиков пересекли Ла-Манш. Стояла хорошая погода, на улицах было полно народу. В 16:43 завыли первые сирены, и люди дружно подняли глаза к небу.

Этот сентябрьский день войдет в историю как Черная суббота, а последовавшие затем события станут известны как «Блиц». За девять месяцев на один только Лондон немцы сбросят больше 80 тысяч бомб, которые сотрут с лица земли целые кварталы. Порядка миллиона зданий в британской столице будут повреждены или полностью разрушены. Погибнет больше 40 тысяч человек.

Как же на все это реагировали британцы? Что происходило в стране, которую бомбили на протяжении долгих месяцев? Люди впали в истерику? Стали вести себя как варвары?

Давайте начнем с показаний свидетеля – психиатра из Канады.

В октябре 1940 года доктор Джон Маккерди ехал через юго-восточную часть Лондона в один из бедных кварталов, особенно сильно пострадавших от бомбежек. Все, что осталось от района, – воронки да полуобвалившиеся стены. Именно так могло выглядеть средоточие ада в отдельно взятом городе.

Так что же увидел доктор Маккерди спустя минуту после воздушной тревоги? «По тротуарам все так же носились дети, покупатели торговались с продавцами, полицейский лениво регулировал поток машин, катили велосипедисты, бросая вызов смерти и правилам дорожного движения. Насколько я заметил, на небо никто даже не взглянул» [5] .

Если и есть что-то общее во всех рассказах о «Блице», так это описание странной безмятежности, царившей в эти месяцы в Лондоне. Американского журналиста удивила английская супружеская

– Разве вы не боитесь? – спросил он.

– О нет. Какой в этом толк? [6] – услышал он в ответ.

Гитлер явно забыл принять в расчет своеобразный характер британцев. Стойкость. Специфический юмор. Взять хотя бы вывески магазинов: «МЫ ЕЩЕ БОЛЕЕ ОТКРЫТЫ, ЧЕМ ОБЫЧНО», или рекламу паба: «ОКНА У НАС ВЫБИТЫ, НО ДУХ НАШ КРЕПОК. КАК И ВЫПИВКА. ЗАХОДИТЕ И ПРОБУЙТЕ» [7] .

В целом британцы относились к налетам как к опозданию поезда – раздражает, конечно, но в принципе терпимо. К слову, железные дороги во время «Блица» не прекращали работу, а внутренняя экономика практически не пострадала. Куда более ощутимый удар британской военной машине нанес в апреле 1941 года нерабочий понедельник Светлой седмицы [8] .

Спустя всего несколько недель после начала бомбежек сообщения о них воспринимались примерно как прогноз погоды: «К вечеру возможны воздушные налеты» [9] . Очевидец из Америки отмечал, что «англичанам все это так быстро наскучило, что теперь при звуках тревоги никто особенно и не прячется» [10] .

Ну а как же моральный урон? Как насчет миллионов несчастных с тяжелыми психологическими травмами, о появлении которых предупреждали эксперты? Как ни странно, их тоже не наблюдалось. Разумеется, люди горевали, и злились, и оплакивали близких, отнятых войной. Но психиатрические лечебницы пустовали. Более того, душевное здоровье населения в целом было лучше, чем до войны. Алкоголизм пошел на убыль, стало меньше случаев суицида. После войны многие англичане с ностальгией вспоминали дни «Блица», когда все помогали друг другу и никого не волновало, за какую партию ты голосуешь и сколько у тебя денег [11] .

«“Блиц” во многом лишь укрепил дух британцев, – писал позднее историк. – Гитлеру пришлось лишиться иллюзий» [12] .

Теории прославленного психолога Гюстава Лебона не только не выдержали проверки реальностью, но и оказались максимально от нее далеки. Кризис обнажил в людях не худшие, а лучшие черты. Если уж на то пошло, англичане поднялись по «лестнице цивилизации» на несколько ступенек. «Не устаю поражаться отваге, доброте и чувству юмора простых людей в условиях, напоминающих ночной кошмар», – записала в своем дневнике американская журналистка [13] .