Homo Bonus. Обнадеживающая история человечества

Брегман Рутгер

Столь неожиданная реакция общества вызвала дискуссию о выборе стратегии Британии в ответ на авианалеты. Королевские ВВС готовились подвергнуть территорию противника ответным бомбардировкам – вопрос заключался лишь в том, как добиться их наибольшей эффективности.

Поразительно, но, несмотря на наглядные доказательства обратного, военные по-прежнему были уверены, что моральный дух вражеской нации можно подорвать с помощью бомб. Да, на англичанах это не сработало, но ведь они же особенные. Никакой другой народ не сравнится с ними в хладнокровии и стойкости, и уж точно не немцы: им определенно не хватит «силы духа, чтобы перенести хотя бы четверть испытаний, выпавших на долю англичан» [14] .

14

Overy, The Bombing War, p. 264.

Этой точки зрения придерживался и близкий друг Черчилля Фредерик Линдеманн, он же лорд Червелл. Судя по одной из сохранившихся фотографий,

Линдеманн был высоким мужчиной, который ходил с тростью, носил шляпу-котелок и отличался невозмутимостью [15] . Во время ожесточенного спора вокруг стратегии воздушной войны Линдеманн твердо стоял на своем: бомбардировки работают. Как и Гюстав Лебон, он придерживался невысокого мнения об обычных людях, считая их трусливыми и легко поддающимися панике.

15

Даже близкие друзья Фредерика Линдеманна отзывались о нем как о человеке, который «считал, что он всегда прав, и никогда не признавал своих ошибок», «воспринимал мнение, не совпадающее с его собственным, как личное оскорбление» и «не считал полное незнание предмета помехой для разглагольствований на соответствующую тему». См. Hugh Berrington, ‘When does Personality Make a Difference? Lord Cherwell and the Area Bombing of Germany’, International Political Science Review (January 1989).

Для подтверждения своей идеи Линдеманн направил бригаду психиатров в Бирмингем и Халл – два города, наиболее пострадавшие от немецких авианалетов. Медики опросили сотни мужчин, женщин и детей, лишившихся в результате «Блица» домов. Они собирали самую разную информацию, вплоть до выяснения «количества выпитых пинт и купленных таблеток аспирина» [16] .

Спустя несколько месяцев психиатры отчитались перед Линдеманном. Вывод из своего исследования они поместили на титульную страницу, напечатав его крупным шрифтом:

16

Цит. по: Brenda Swann and Francis Aprahamian, J. D. Bernal. A Life in Science and Politics (London, 1999), p. 176. Свои переживания описали две тысячи детей – сегодняшнего читателя поражает их храбрость. «Я был под завалами, весь в порезах, но все равно помогал вытаскивать мертвых и раненых», – писал один десятилетний мальчик, в чей дом попала бомба. См. Martin L. Levitt, ‘The Psychology of Children: Twisting the Hull-Birmingham Survey to Influence British Aerial Strategy in World War II’, Psychologie und Geschichte (May 1995).

НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ СНИЖЕНИЯ МОРАЛЬНОГО ДУХА [17] .

Как же на это однозначное заключение отреагировал Фредерик Линдеманн? Он его проигнорировал. К тому моменту он уже решил, что бомбежки – выигрышная стратегия, и никакие факты не заставили бы его изменить свое мнение.

Поэтому в записке, которую он направил Черчиллю, говорилось следующее:

Исследование показало, что разрушение жилища крайне опасно для морального духа индивида. Люди переживают это сильнее, чем потерю друзей и даже родственников. В Халле, где разрушена всего одна десятая часть домов, царит напряженная атмосфера. Исходя из вышеизложенного, мы можем нанести массированный удар по 58 ключевым немецким городам, что, без сомнения, сломит дух немецкого народа [18] .

17

Solly Zuckerman, From Apes to Warlords. An Autobiography, 1904–1946 (London, 1988), p. 405. В первом издании 1978 года Цукерман разместил титульную страницу отчета по Халлу, нарушив запрет на публикацию этих данных, который действовал вплоть до 2020 года.

18

Цит. по: Charles Webster and Noble Frankland, The Strategic Air Offensive Against Germany 1935–1945 (London, 1961), p. 332.

Это положило конец дискуссии об эффективности бомбежек. Как позже заметил один историк, от всей этой истории «ощутимо пахло охотой на ведьм» [19] . Порядочных ученых, выступавших против атак на гражданское население Германии, называли трусами и даже предателями.

Сторонники бомбардировок считали, что мало атаковать врага – его надо раздавить. По приказу Черчилля в небе над Германией разверзся настоящий ад. К окончанию авианалетов число погибших в десять раз превышало число жертв «Блица». Только за одну ночь в Дрездене погибло больше мужчин, женщин и детей, чем в Лондоне за всю войну. Больше половины немецких городов и деревень были разрушены. Страна превратилась в тлеющие руины.

19

C. P. Snow, ‘Whether we live or die’, Life magazine (3 February 1961), p. 98.

При этом лишь малая часть ударов приходилась на стратегические объекты вроде заводов или мостов. Но Черчилль практически

до последних месяцев был уверен, что самый верный способ выиграть войну – это сбрасывать бомбы на мирное население, чтобы подорвать моральный дух нации. В январе 1944 года того же мнения придерживалось руководство Королевских ВВС, направившее Черчиллю служебную записку следующего содержания: «Чем больше мы бомбим, тем сильнее эффект».

Премьер-министр подчеркнул эти слова своей знаменитой красной ручкой [20] .

20

Overy, The Bombing War, p. 356.

Так произвели ли бомбардировки желаемый эффект?

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте вновь обратимся к свидетельствам очевидца – на этот раз известного немецкого психиатра, доктора Фридриха Панзе. В период с мая по июль 1945 года он опросил почти сотню немцев, лишившихся из-за авианалетов крыши над головой. «После бомбардировки я почувствовал прилив энергии и закурил сигару», – ответил один из респондентов. Другой сказал, что общее настроение после бомбардировки напоминало «эйфорию, словно мы уже выиграли войну» [21] .

21

Цит. по: Jorg Friedrich, The Fire. The Bombing of Germany 1940–1945 (New York, 2006), p. 438.

Никакой массовой истерии после налетов не наблюдалось. Напротив, люди даже испытали облегчение. «Соседи помогали друг другу, – писал Панзе. – Учитывая, каким тяжелым и длительным испытаниям подверглись эти люди, они оставались на удивление спокойными и благоразумными» [22] . Доклады внимательно следившей за немецким народом Службы безопасности рейхсфюрера СС (СД) свидетельствуют о том же. После бомбежек люди не бросали друг друга в беде – они вытаскивали пострадавших из завалов, тушили пожары. Члены гитлерюгенда ухаживали за ранеными и поддерживали бездомных. Один торговец повесил перед магазином шутливую вывеску: «ЗДЕСЬ ПРОДАЕТСЯ МАСЛО БОЙНИ!» [23]

22

Цит. по: Friedrich Panse, Angst und Schreck (Stuttgart, 1952), p. 12.

23

Friedrich, The Fire, pp. 418–420.

(Согласен, у британцев с чувством юмора дело обстояло получше.)

В мае 1945 года, вскоре после капитуляции немцев, в Германию приехала группа экономистов из стран антигитлеровской коалиции. По заданию Министерства обороны США они должны были изучить эффект, который произвели на немцев бомбежки. В сущности, американцы хотели знать, сулит ли эта тактика победу в войне.

Эксперты пришли к однозначному выводу: бомбежки мирного населения обернулись полным фиаско. Хуже того, они лишь укрепили экономику Германии и тем самым продлили войну. За период с 1940 по 1944 год производство немецких танков выросло в девять раз, а истребителей – в четырнадцать.

К такому же заключению пришла и группа британских экономистов [24] . Они исследовали 21 разрушенный город – в них производство росло быстрее, чем в контрольной группе из 14 городов, не подвергавшихся бомбардировкам. «Вскоре мы начали понимать, – писал один из американских экономистов, – что выявили едва ли не самый серьезный военный просчет» [25] .

Меня во всей этой истории больше всего поражает то, как много политиков попалось в одну и ту же ловушку.

24

Отчет британцев опубликовали лишь пятьдесят лет спустя. См. Sebastian Cox (ed.), British Bombing Survey Unit, The Strategic Air War Against Germany, 1939–1945. The Official Report of the British Bombing Survey Unit (London, 1998).

25

John Kenneth Galbraith, A Life in Our Times (Boston, 1981), p. 206. Вопрос на миллион долларов, конечно, заключается в том, что бы произошло, если бы союзники меньше инвестировали в авиацию и больше в сухопутную армию и флот. После Второй мировой войны лауреат Нобелевской премии Патрик Блэкетт писал, что война закончилась бы на 6–12 месяцев раньше. Немцы пришли к такому же выводу. Альберт Шпеер, министр вооружений и военного производства Германии, говорил, что его больше всего беспокоили атаки на немецкую инфраструктуру, в то время как командующий люфтваффе Герман Геринг в основном помнил удары по немецким нефтеперерабатывающим заводам. К осени 1944 года запасы нефти в Германии подходили к концу. Танки заглохли, самолеты застряли в ангарах, артиллерию возили на лошадях. Но это не удержало британцев от бомбардировок мирных жителей Германии. За последние три месяца 1944 года 53 % бомбардировок приходилось на города и только 14 % – на нефтеперерабатывающие заводы. К тому времени британцы практически перестали использовать зажигательные бомбы, зная, что сжигать уже нечего. Тем временем добыча нефти в Германии возобновилась. См. Max Hastings, Bomber Command (London, 1979), pp. 327–334.