Хорошая девочка. Версия 2.0
Шрифт:
— Да нормально все. Просто отец немного занят со мной, был. Поэтому к тебе на кафедру не успел. Такая жалость.
— Вот это все, конечно, замечательно, — начала я.
Но сына, видимо, распирало от восторга:
— Отлично же вышло! Все в шоке, а Александр Михайлович злющий: и тут встрял, и у вас там все пропустил.
Очень хочется уже конкретики, так как мозг генерирует идеи одна страшней другой:
— Русик, а что ты сделал?
— Я решил по твоему совету нести добро в массы. Но пока про добро понимаю еще не очень, поэтому решил начать с красоты… она же
Вот это прямо страшно сейчас было. Он что, текст готовил?
— Радость моя, не пугай. Что ты сделал?
— Мам, не волнуйся, я тебе фотки пришлю. Так и не расскажешь. Но нашим всем очень понравилось, а директору с Бенедиктом почему-то нет. Ну, отец тоже оказался не в восторге. Хотя, что бы я ни сделал, ему все плохо, — а вот тут, под толстым слоем бравады и псевдопофигизма, была боль.
Боль и тоска отвергнутого родителем ребенка. И сколько бы я ни старалась, отца я Русику все равно не заменю. А Саша мыслит в какой-то иной плоскости, куда я со своими просьбами уделить время сыну, поддержать его, похвалить, подбодрить не вписывалась совсем.
Александр сразу начинал вопить: «Чего ты с ним носишься? Разбалуешь! Он не кисейная барышня! Да что он за мужик из-за всякой фигни расстраиваться?».
Как бы это ужасно ни звучало, но по этому вопросу Саша меня и в хорошие наши годы не слышал, что уж сейчас-то надеяться?
Меж тем сын продолжал:
— Ты, правда, не беспокойся. Пусть он теперь поучаствует, один раз за десять лет-то можно? И вообще, неясно, чего он психанул? Ну Бенедикт-то, понятное дело, сначала тебя набрал. А ты занята. Вот такая досада. Пришлось Александру Михайловичу отдуваться. Но все хорошо. Уже.
— Сына, тормози. Фото я еще не видела, поэтому вкратце: что ты сделал, что теперь будет и что нам надо для того, чтобы ситуацию исправить.
Конечно, я подумаю об этом потом, но информацию для размышлений хотелось бы иметь.
— Не, мам. Лови фото. А так — у меня все норм. Я уже дома. Сейчас и уроки, и проекты, и уборку сделаю. Чего на ужин хочешь? Картошки пожарить? Или будем пасту готовить, как ты любишь?
Вот это да.
Фото смотреть после такой преамбулы реально страшно. Если Русик предлагает убрать дом и приготовить поесть, то там по меньшей мере разбитые окна во всей школе, матерные слова по периметру фундамента и далеко посланные Бенедикт с директором.
Ладно, выплывем как-нибудь.
Теперь о насущном:
— Значит так. Я поехала в «Пять сезонов». Готовь себе, что хочешь. Посиди, пожалуйста, сегодня дома. Отца не пускай, если примчится. Вообще, сделай вид, что тебя нет. Завтра к вечеру я вернусь. Обсудим твое геройство и все остальное прочее. Телефон я выключу, как прибуду на место. Напишу тебе перед этим.
— Хорошо, мам. Отдохни там, проветрись. А где именно ты ночевать будешь, а то беспокойно мне что-то?
Территорию базы отдыха Рус знал неплохо. Мы на нее уже пять лет выезжали почти регулярно раза два-три в год, когда получалось урвать немножко времени у бесконечной работы. Сначала с Сашей, последние пару лет вдвоем.
Грустно, но теперь вот так.
— Я взяла вигвам, дальний, у озера.
— Понял
— А говорил, что не лазал к птицам, а, молодой человек?
— Давно это было, так давно, что не считается. И вообще, сиди себе в вигваме, пей винишко, смотри на воду. Отдохни от людей хоть чуть-чуть, а то мы такие пакостные твари, что просто ужас и кошмар.
— Русик, а с чего это вдруг такое уничижение? — не насторожился бы здесь только Саша.
— Да понял я тут про себя кое-что. Может, тоже потом к твоему мозгоправу попрошусь.
Ой-ой-ой.
Чем дальше — тем страшнее.
— Хорошо. Разберемся. Лечиться так всей семьей, ты прав.
— Повезло, что она у нас с тобой теперь компактная, — фыркнул ребенок.
— Руслан, то, что я развожусь с твоим отцом, не означает, что с ним разводишься и ты. Я никак не планирую препятствовать вашему общению, если тебе это надо.
Тихо было довольно долго. Я даже отняла от уха смартфон — посмотреть, не прервалось ли соединение, а потом сын достаточно резко рыкнул:
— Он мне был очень нужен лет пятнадцать назад, и тринадцать тоже, может, даже и десять. А теперь ну его на фиг, мам. Я разберусь, ты не переживай.
Вот так продемонстрировав друг другу, как у нас «все хорошо», распрощались.
Глава 54
Сон разума и ужасы нашего городка в одном флаконе
'Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе…'
Юрий Левитанский «Каждый выбирает для себя»
Это были не все сюрпризы на сегодня. Такси только-только вырулило на трассу «Скандинавия»: и дорога улучшилась, и скорость увеличилась, и нате вам.
Неуловимый три недели Александр Михайлович материализовался вдруг в моем телефоне. Без объявления, так сказать.
Новый ринг-тон, установленный мне добрым осликом после нашего переезда и передачи документов адвокату, до сих пор заставляет меня вздрагивать, а уж сам почти бывший муж пугает с первых слов:
— Льдинка моя, прости. Я не успел приехать тебя поддержать.
Ась?
Што-таки происходит, я вас спрашиваю?
— Был занят с нашим сыном. Все уже хорошо. Не волнуйся!
Я не обалдела, я охренела, простите, Пресвятые Просветители.
— Саша, что происходит?
— Все хорошо, милая. Все в порядке. Я дал тебе время прийти в себя, успокоиться. Понять, что за глупость с разводом ты затеяла.
Ох, началось в колхозе утро… наша песня хороша…
— А потом решил, ну, хочет моя девочка еще раз белое платье и медовый месяц — пожалуйста! Сейчас разведёмся. Летом поженимся. Пышная свадьба у нас уже была. Теперь можно по-простому: распишемся красивые, да к тёплому морю на недельку. В прошлый раз так ведь и не выбрались…