Хорошая плохая девочка
Шрифт:
— Да что ты говоришь?! Я вот об этом! — встаю на коленях, показывая себя во всей красе. Понимаю, что играю с огнем, но я уже завелась, и меня не остановить. Да и терять, похоже, мне уже нечего…
Марк резко отшатывается от меня, как от прокаженной, и отводит взгляд в сторону. Совсем охренел, мальчик?! Не нравится то, что видишь?!
— Катя, млять! — цедит сквозь зубы, сжимая кулаки. — Если не хочешь, чтобы я сорвался, прикройся. Не надо испытывать меня. Прекрасно знаешь, что терпение не входит в число моих талантов!
— Да неужели?! А что
— Что. Ты. Несешь?! — Воскресенский раздраженно вскакивает на ноги и ерошит волосы и расхаживает из угла в угол. Посмотрите на него, он еще и злится, как будто это его ночью отымели!
— А то, что ты воспользовался мной!
После услышанного парень замирает на месте и смотрит на меня, округлив глаза. Но его замешательство длится недолго: он прищуривается и максимально близко придвигается ко мне.
— То есть ты намекаешь, что я трахнул тебя сегодня ночью? — тянет он спокойно. Плохо. Это очень плохо. Потому что по огням, что пляшут в его темных глазах, я вижу, что Марк в ярости. И кажется, волна его гнева обрушится на меня со всей силой.
— Не намекаю, а открыто говорю! — уже не так уверенно, но все же продолжаю стоять на своем.
Неожиданно Марк начинает хохотать в голос, слегка откинув голову назад. От его поведения мне становится еще больше не по себе, и, чтобы снова вернуть себе хоть немного уверенности, подтягиваю одеяло, прикрываясь.
— Ахаххаха, ты хочешь сказать, что я вчера тебя привез и трахнул? Катя, ты такая выдумщица!
Я собираюсь в комок, совершенно сбитая с толку поведением Воскресенского. Марк останавливается напротив, засунув руки в карманы.
— Катюша, запомни: я терпеть не могу пьяных женщин. И не трахаю невменяемых. Потому что предпочитаю, чтобы девушка помнила, КТО ее так качественного отжарил. А вчера ты уснула раньше, чем я успел отъехать от парковки. И трахать тело…Извини, я предпочту передернуть в душе.
От его прямых слов, пошлой откровенности и собственного поведения чувствую, как лицо заливает румянец до самой шеи. Да, признаюсь сама себе, я была худшего мнения о парне. Но все равно не бросаю попыток уличить его во лжи:
— А как же тогда я оказалась голой в твоей постели?!
— Очень просто: я принес тебя и раздел. Потому что, извини, но спать на мокрых простынях так себе удовольствие.
— Мы еще и спали вместе?!
— Да, потому что, как бы ты мне не нравилась, но скрючиваться на диване я не собираюсь.
Между нами повисает гнетущая тишина. Впервые в жизни мне стыдно за собственное поведение и хочется скорее исчезнуть.
— Вызови мне, пожалуйста, такси, — тихо произношу, оглядываясь в поисках своих вещей. — И где моя одежда?
— Не так быстро, Катя, — тоном змея — искусителя и довольной улыбкой тянет Марк. — Сначала ты позавтракаешь со мной. А потом я сам тебя отвезу. На этот раз тебе не удастся сбежать.
— Я не хочу, спасибо. Я поеду домой. Где мои вещи?
— Это не обсуждается, — неожиданно жестко и твердо говорит Марк. — Твои вещи, а вернее,
И с этими словами этот невыносимый …засранец пошел на выход из комнаты.
— И да, Катя, запомни: если бы я тебя трахнул ночью, ты бы точно не смогла сегодня свести ноги, — с довольной ухмылкой сказал Марк и наконец убрался с моих глаз.
Ошарашенная, я даже не смогла сразу возмутиться его наглому поведению. По какому вообще праву?!
Но все же, внимательно оглядев вещи, которые я нашла рядом с кроватью, поняла, что Марк был прав: их невозможно надеть. Мятые, все еще влажные и при свете дня напоминают наряд шлюхи. Тяжело вздохнув, открываю шкаф и надеваю на себя первые попавшиеся футболку и спортивные штаны прямо на голое тело. Ощущение того, что на мне нет белья, пьянило голову. Совсем как в тот раз зимой.
Стоило мне появиться на кухне, как Марк тут же окинул меня горящим и собственническим взглядом. Черт, кажется, в этот раз легко я не отделаюсь…
Глава 20
Катя
— Хочешь ты или нет, Катя, — снова тянет Марк, подъехав к моему дому, и мурашки и томление внизу живота не заставляют себя долго ждать. — Нам придется с тобой еще раз встретиться.
— С чего вдруг?!
— Потому что ты выбрала мои любимые штаны и футболку, — с улыбкой дьявола произносит Марк, довольный собой. Но пришла пора напомнить мальчику, что и у меня есть зубы.
— Могу вернуть их прямо сейчас, — парирую, прикусив нижнюю губу. Оттягиваю большими пальцами резинку штанов и слегка приспускаю, не сводя глаз с лица Марка. Его взгляд потемнел еще больше, напоминая сейчас бездну, в которой запросто можно утонуть, дыхание участилось, и Воскресенский с силой сжал руль до скрипа.
— Лучше я сам с тебя их сниму. Прямо сейчас.
— Не-а, не надейся. Можно только смотреть, — еще на пару сантиметров приспускаю, остановившись перед самым лобком. Взгляд невольно опускается на ширинку, и я тяжело сглатываю, заметив внушительный бугор. Горячие воспоминания тут же заполняют сознание, и хочется тут же с силой сжать бедра, чтобы унять бешеную пульсацию.
— Ты же тоже этого хочешь, в чем проблема, Катя? — хриплым голосом произносит Марк, притягивая меня к себе за затылок.
Если он меня сейчас поцелует, я пропала. Отдамся ему прямо тут, на переднем сидении. И как бы я не хотела снова получить потрясающий оргазм, который в состоянии подарить мне только Воскресенский, не могла допустить такого безрассудства.
Поэтому резко отстраняюсь и выбегаю из машины, на ходу доставая из сумочки ключи.
— Стой! Катя, я еще не закончил! — несется злое мне вслед, но я даже не оборачиваюсь и шустро забегаю в подъезд, где, не дожидаясь лифта, по лестнице забегаю на пятый этаж.