Хорошее стало плохим
Шрифт:
— Так кажется с этой стороны стола, — усмехнулась я, копаясь в нем, потому что ненавидела его за то, что он такой красивый и поэтому не мой.
Он тяжело вздохнул и провел рукой по растрепанным волосам. — Хотеть тебя никогда не было проблемой.
Я фыркнула. — Да неужели?
— Господи Иисусе, Рози, сейчас не время и не место.
Эмоции бурлили в моем животе, тоска и похоть, разочарование и несправедливость, но, как обычно, я не могла найти слов, чтобы разложить такие огромные чувства по аккуратным маленьким коробочкам.
— Для этого, блять, никогда не бывает подходящего времени и места, — прошипела я на него, — Ты говорил об этом дерьме годами. Ты мужчина, ты хочешь женщину, возьми ее, если она также хочет тебя.
Дэннер стиснул зубы, его глаза метнулись к группе, к которой присоединилась Лейкен. Нам нужно было присоединиться к ним в ближайшее время, иначе они заметят пренебрежительное отношение и оскорбятся, в середине игры в бильярд или нет.
Итак, когда он начал преследовать меня, я предположила, что он направляется туда. Вместо этого он пронесся мимо меня, его рука схватила меня за запястье и потащила за собой.
— Лайн, — резко прошептала я в знак протеста.
Но я последовала за ним. Я последовала за ним, потому что у меня была вся моя жизнь, и я знала, что так будет всегда.
Он потащил нас по коридору в туалеты, потом за угол, в кабинет Бернадетт в задней части.
— Дэннер, что за… — начала было я, но потом прижалась к обшитой панелями стене, а его длинное, твердое тело прижалось ко мне.
— Тебе нужны доказательства того, что ты сводишь меня с ума, — прохрипел он, прижавшись лбом к моему, одной рукой держась за мой затылок, чтобы он не касался стены, а другой крепко сжимая мою задницу, — Тебе нужно, чтобы я сделал что-нибудь глупое, например, поцеловал твой сладкий рот в конце этого дерьмового бара, в то время как люди, которые были бы счастливы убить нас, находятся в нескольких шагах от меня, просто чтобы доказать тебе, что я сделаю все, чтобы быть рядом с тобой, на тебе и черт побери в тебе?
— Да, — произнесла я это слово как проклятие, — Да.
Рука на моей голове вцепилась в мои волосы и отдернула назад, так что мое лицо было наклонено, а губы приоткрылись от вздоха.
— Все, что угодно, для тебя, Рози, — сказал он с диким благословением. А потом он опустил голову.
Я не помню его губ на моих больше трех лет, и даже тогда это длилось всего несколько минут. Тем не менее, я прокручивала этот момент снова и снова в своей голове, как катушку, пока пленка не исказилась и не засветилась от использования и времени.
Ничто не могло подготовить меня к ощущению его губ на моих в этот момент.
Он прикоснулся к моему рту своим, погладил мой язык и прикусил мою губу так сильно, что она заболела, прежде чем успокоить ее долгим медленным посасыванием. Мне нравился его вкус, горячий, как горящий виски, который хотелось проглотить. Я была зависима от того, как он ощущался прижатым ко мне,
Это был самый прекрасный момент в моей жизни, а мне повезло иметь много действительно красивых моментов.
Раздался треск и хлопок, когда одна из дверей туалета распахнулась и врезалась в стену за углом. Дэннер оторвал свой рот от моего, но не отстранился. Вместо этого он инстинктивно свернулся надо мной, рука у моей головы прижала меня к его подбородку, его спина образовала широкий щит между мной и любой угрозой, с которой, по его мнению, мы столкнулись.
И почему-то это было даже красивее, чем поцелуй.
— Просто дверца туалета, — тихо сказала я ему.
Я почувствовала его вздох, но он еще долго обвивался вокруг меня, прежде чем отошел.
Мы смотрели друг на друга.
Его зеленые глаза расширились от похоти, пульс в его сильном горле подскочил так высоко, что я могла видеть его с того места, где стояла, даже в тусклом свете. Мои глаза опустились ниже и остановились на виде его члена, такого толстого и длинного, прижатого к его бедру, застрявшему в этих мягких джинсах.
Мне потребовалось все, чтобы не упасть на колени прямо здесь и не поцеловать его сквозь ткань.
— Харли-Роуз, — резко сказал он.
Я закрыла глаза вместо того, чтобы смотреть на него. Я знала, что момент его безумия закончился. Он вернулся в свой разум, разум, который любит порядок и дисциплину и ненавидит хаос и мятеж. Правильный ум, который ненавидел все, за что я выступала.
Было ли неправильно, что однажды я пожалела, что он навсегда потерял рассудок и упал прямо в мои объятия?
— Рози, — снова сказал он, его голос стал мягче, но это слово стало более болезненным.
— Верно, — сказала я, открыв глаза и увидев, как он тянется ко мне, его красивое лицо искажено нерешительностью, — Думаешь, я выиграла эту игру, а, офицер?
— Не будь сурова со мной, — он сузил глаза и сделал еще один шаг ближе, но я отодвинулась от него вдоль стены и начала пятиться, — Ты всегда показываешь шипы, как только я приближаюсь к твоему сердцу.
Боже, он был прекрасен. Я желала его так, как я только могла когда-либо что-то желать, родиться другой девушкой для него.
Но я не была хорошей девочкой для этого хорошего парня и никогда не буду.
Если бы Лайонел Дэннер хотел меня, он должен был прийти ко мне, на темную сторону, где правят преступники, где грех — путь, а любовь — слепа.
Он должен быть плохим парнем для моей плохой девочки.
И я знала, что он такой парень, что этого никогда не случится.
Поэтому, не говоря больше ни слова, я развернулась и побежала.
Глава 10