Хорошее стало плохим
Шрифт:
Затем медленно, уже переоценивая свое утверждение, что Берсеркеры не причинят мне вреда в кампусе, я повернулась лицом к группе студентов на стоянке.
Рэт сидел на своем огромном Харлее Дэвидсоне с мягким тонким хвостом с красными и хромированными вставками, но я знала, что внимание привлек не байк, а здоровенный, крутой байкер, который сопровождал его. Его густые волосы были закручены и развевались на ветру, хмурый взгляд приковывал к его великолепному лицу, а его большое тело делало то, что так любили худощавые женщины, когда вся длина и мускулистая ширина их тела были
Я понимала толпу.
Если бы мне даже не нравились мужчины, я бы все равно захотела подойти поближе, чтобы получше разглядеть эту красоту.
Но я этого не сделала.
— Мне нужно домой, Рэт, — крикнула я, щелкнув пальцами, — Увидимся позже.
— Почему ты думаешь, я здесь? Давай, — сказал он.
Блять.
Я не хотела. Я хотела пойти домой, почистить пистолет, взять Хиро на пробежку и подготовиться к выпускным экзаменам, которые должны были состояться через две недели. Но формально Рэт теперь был моим возлюбленным, и у нас не было времени, чтобы разобраться в деталях.
Как и то, что я не собиралась с ним спать.
Я перекинула свой рюкзак через другое плечо и поплелась к нему.
— Выглядишь мило, Харли, — похвалил он меня, когда я остановилась, положив руку на бедро перед ним.
Я была хорошо осведомлена о затянувшейся толпе, когда я перебросила волосы через плечо и лопнула громкий пузырь с моей ароматизированной Хубба Буббы. — Одета в старую футболку и джинсовые шорты, Рэт, ничто, о чем можно писать домой твоей мамочке.
Учитывая, что это была одна из моих любимых футболок, которую я украла у папы с красной эмблемой AC/DC спереди, которую я завязала внизу, чтобы обнажить кусочек моего загорелого живота и верхние части колготок в сеточку, которые я носила под моими короткими джинсами. Я была байкершей с тех пор, как научилась говорить, даже мне нужно было признать, что я смотрю на себя свысока.
Он скрестил руки на груди, привлекая внимание к прекрасно детализированным татуировкам адского пламени, полыхающего на его предплечьях и демонах, сжигающих пламя на его огромных бицепсах. — Ты думаешь, женщина должна носить что-то особенное, чтобы заставить мужчину задыхаться? Не-а. Отношение — это девяносто процентов привлекательности.
— А остальные десять процентов?
Он сделал паузу, когда медленная улыбка поделила его бороду надвое. — Не узнаешь об этом до тех пор, пока она не встанет на колени с твоим членом во рту, и ты не поймешь, как хорошо она тебе отсасывает.
Я фыркнула, закончив с нашей игрой, и перебралась через байк позади него. — Я бы не стала ставить на то, что ты узнаешь хотя бы десятичную часть мощности моего всасывания, чувак.
Смех Рэта был не столько шумным, сколько вибрирующим движением через его длинное, широкое туловище. Он устроился над байком, подождал, пока я надену на голову шлем, а затем нажал на педаль газа только для того, чтобы увидеть, как студенты задыхаются и пячутся назад.
— Хвастаешься, — пробормотала я себе под нос, но, если его смех был каким-то признаком, то он меня услышал.
Мы тронулись в путь,
Мне было почти грустно, когда мы добрались до Бернадетт, местного водопоя Берсеркеров, вот только они делали лучшие чертовы куриные крылышки на планете, так что, по крайней мере, это стоило того.
Я спрыгнула с байка, прижала шлем к груди Рэта и сказала. — Встретимся внутри.
Бар был совсем не похож на бар Юджина, бар моего дяди, а также любимый бар клуба моего отца вне Энтранса. Этот был более грязный, официанты старые и изможденные, моющие средства из стриптиз-клубов и более популярных баров в центре города, напитки ограничивались пивом и несколькими спиртными напитками с нижней полки.
Я проскользнула в кабинку и заказал Blue Buck и горячие крылышки.
Рэт присоединился ко мне в то же самое время, когда пенистая пинта была поставлена передо мной, и заказал то же самое.
— Нам нужно поговорить.
— Да, нужно. Мы должны поговорить о том, что я не твоя девушка, — сказала я ему.
Рэт неумолимо смотрел на меня своими безмятежными красивыми серо-голубыми глазами. — Для целей в клубе, ты она.
Я оживилась. — Не слишком ли загадочно?
Он уставился на меня, его большие руки снова и снова перебирали подставки в пальцах. Я не знала, сделал ли он это нарочно, но это было хорошим напоминанием о том, что он не из тех, с кем можно шутить.
— Не хочу, чтобы ты была такой. Красива, как гребаный персик, но, как я уже сказал, для меня это не имеет большого значения. То, что происходит, это мое личное гребаное дело, и тебе не о чем беспокоиться, кроме той части, где ты продолжаешь притворяться моей девушкой.
— Думаю, мне действительно стоит об этом побеспокоиться, — медленно сказала я, осматривая байкерское убежище в поисках любого брата Берсеркера, который мог подслушивать, — Если это связано с моей ложью в клубе.
Он фыркнул. — Давай начистоту, у меня много своего собственное дерьмо, но я все еще вице-президент этого гребаного клуба, и единственная причина, по которой я не копаюсь в вашем грязном белье — оно такого ранга, что я чую его гребаный запах за милю, поэтому ты мне нужен. Жнец может купиться на этот широко раскрытый голубой взгляд, но я вижу твое второе лицо, Харли, и я знаю, что тебе есть что скрывать, как и мне.
Я поджала губы, но оказалась между молотом и наковальней. Он, конечно, спас меня от этих засранцев-байкеров, но при этом он уже неразрывно связал нас вместе. Если бы я хотела победить МК, мне пришлось бы согласиться с его планом. И в каком-то смысле мне было выгодно иметь защиту вице-президента, особенно без необходимости брать его член.