Хорошее время для убийства
Шрифт:
Но Парди не мог не видеть, что со всех сторон окружен людьми. Он не мог не знать, что охотники явились к месту сбора верхом и с гончими собаками. Тем не менее он продолжал размахивать плакатом, не обращая внимания на то, что пугает животных. Конечно, он поступил опрометчиво, необдуманно. Но собирался ли он свалить Гарриет с коня? Затаил ли он на нее злобу с прошлой пятницы, когда она грубо обошлась с ним на улице? Узнал ли он в ней свою обидчицу, или Гарриет просто неудачно подвернулась ему под руку? В общем, можно ли назвать действия Парди необдуманной неосторожностью,
Старший инспектор Маркби покачал головой. Он не адвокат, не судья и не присяжный. Но в суд парень попадет только после предварительного следствия. Значит, нужно досконально разобраться в мотивах! Если он отнесется к делу поверхностно, любой мало-мальски ловкий адвокат освободит смутьяна от всех обвинений, прицепившись к какой-нибудь формальности. Впрочем, нельзя исключать, что Парди — просто молодой дурак. Может быть, размахивая своим плакатом, он в самом деле не понимал, что угрожает жизни и здоровью других людей. Маркби неоднократно приходилось сталкиваться с проявлениями человеческой глупости. Нужно будет заняться этим Парди вплотную. Пока же Маркби решил выяснить для себя другой вопрос.
— Вы когда-нибудь писали письма членам охотничьего общества?
— С чего бы? Валентинки, что ли? — Саймон Парди язвительно хмыкнул, но от зоркого взгляда и чуткого уха старшего инспектора не укрылось его удивление. Такого вопроса он не ожидал. Он заранее приготовился оправдываться по поводу утреннего происшествия, но не был готов отвечать на другие вопросы. Он смерил Маркби откровенно неприязненным взглядом, и тот решил, что парень злится оттого, что старший инспектор его перехитрил.
— Не пытайтесь умничать, — приказал Маркби. — Ничего смешного здесь нет и шутить сейчас тоже не время. Писали ли вы когда-либо письма с угрозами, адресованные членам Бамфордского охотничьего общества или людям, связанным с ними? Например, мистеру Фирону, владельцу платной конюшни в Пакс-Коммон?
— Ничего я не писал! — воинственно заявил Парди. — Нечего обвинять меня невесть в чем. Ничего вы не сможете доказать.
— Фирон свое письмо сохранил, и оно сейчас здесь, у нас, — сказал Маркби.
— Ну и что? Собираетесь сличать почерки? — Парди надменно фыркнул.
— А если я отвечу «да»? Что вы на это скажете?
— Скажу, что вы не имеете права! — нахально ответил Парди.
— Вот как? — вкрадчиво и почти ласково спросил Маркби. — Почему же?
Парди, хоть и с опозданием, понял, в какой капкан он едва не угодил, и пошел на попятный.
— Ничего я не знаю. Я имел в виду, вам не удастся доказать, что почерк мой, потому что я никаких писем не писал.
— Неужели? — По почерку Маркби действительно ничего не мог доказать, потому что письмо было составлено по классическому канону. Аноним вырезал буквы из газеты и наклеил их на лист бумаги. Парди почти признался в том, что ему об этом известно, но вдруг резко осекся. Теперь его уже не заставишь проговориться.
— Где вы были в канун Рождества? —
— В основном дома. Но сначала сходил в паб выпить.
— Вас там кто-нибудь видел? В каком пабе вы были?
— В «Грозди винограда». Меня там видели несколько человек. Мои приятели, с которыми я там был — Микки, Трейси и Черил; мы вместе снимаем квартиру. Меня вспомнит и хозяин, жалкий старый урод.
— Когда вы оттуда ушли?
— Не помню, кажется, в полдесятого.
— Куда оттуда направились?
— Домой!
— Один?
— Да!
— Дома кто-нибудь был? Видели, как вы вернулись?
— Нет! Я же сказал, Трейс, Черил и Микки оставались в пабе. Я ушел без них. Черил напилась в стельку.
— А вы? Тоже напились… в стельку?
— Нет, я не был пьян!
Маркби глубоко вздохнул. Допрос зашел в тупик. Трудно доказать, что в канун Рождества Саймон Парди ездил в конюшню и выпустил лошадей. Рождественский сочельник, как и канун Нового года, — время, когда все куда-то перемещаются. Молодежь ходит по пабам, посещает дискотеки. Среди этой публики много пьяных или обкуренных неизвестно чем, не говоря уже о том, что молодые люди поглощены собой и не замечают ничего вокруг себя.
— Хорошо, давайте вернемся к событиям на рыночной площади. Или нет, давайте вспомним, что было в прошлую пятницу. Вы были в Бамфорде и собирали подписи под петицией.
— Да! — удивился Парди. Упоминание о пятнице ему нё понравилось, и он насторожился. — А вы откуда знаете?
— Вас видели патрульные и половина жителей Бамфорда. Вы подходили и к покойной мисс Гарриет Нидэм.
— Разве? Не помню. Я ко многим подходил. Значит, ее так звали?
— Вы подошли к мисс Нидэм, — ровным голосом продолжал Маркби, — хотя, возможно, тогда еще не знали ее имени, и призвали ее подписаться под петицией. Она обругала и оттолкнула вас; вы ударились о дверь «Вулвортса».
— Эй! — обиженно воскликнул Парди. — Откуда вы… Чепуха какая! Кто вам сказал?
Маркби посмотрел на молодого человека в упор:
— Очень надежный свидетель.
— Да? Пусть ваш надежный свидетель убирается знаете куда…
— Так вы беседовали с мисс Нидэм? — почти закричал Маркби, не давая Парди договорить. — А когда она пошла прочь, выкрикнули: «Ну погоди, вот настанет второй день Рождества» — или что-то в этом роде?
— Не помню.
— Вы так крикнули. Вы были в ярости. И повод для злости у вас имелся. Она вас толкнула. Она выставила вас идиотом в глазах окружающих. Разве вы не разозлились? Разве вам не захотелось ей отомстить?
Саймон Парди провел языком по пересохшим губам:
— Требую адвоката!
— Правда? С чего вдруг?
— С того, что имею право, вот с чего! Требую адвоката. Больше ни слова не скажу, пока он сюда не придет. И даже не надейтесь, что я что-нибудь подпишу.
— Как же зовут вашего адвоката? — спросил Маркби, кивая Пирсу.
Глаза задержанного полыхнули злобным блеском.
— Колин Динс, — сказал Парди и с радостью заметил, как ошарашен старший инспектор.