Хорошее время для убийства
Шрифт:
— Спасибо, — ответила Мередит, погладив кобылу.
— Если предпочитаете, у меня в амуничной есть и дамское седло, — так же вкрадчиво продолжал Том.
— Не надо! — сердито ответила Мередит. — Я не дурочка! Перестаньте притворяться.
Смуглое лицо Фирона расплылось в улыбке. Он отвел кобылу назад, в денник, и, выйдя оттуда, оперся рукой о загородку и стал из-под кепки, надвинутой на глаза, рассматривать Мередит.
— Ну ладно, мисс Митчелл, что вы хотите узнать?
К своей досаде, Мередит почувствовала, как кровь прихлынула ей к лицу. Она глубоко вздохнула и скороговоркой сказала:
— Я пришла поговорить о Гарриет.
— Примерно
Следом за ним Мередит вернулась в амуничник и села на скамью, а он зажег плитку, и вскоре в небольшом помещении стало тепло и запахло керосином.
— Разве это не опасно? То есть… вы не боитесь пожара?
— Я осторожен. — Фирон покосился на нее. — А вы попробуйте драить сбрую окоченевшими пальцами! — Он сел на скамью у противоположной стены и скрестил на коленях руки. Они у него оказались на удивление тонкие, с длинными, изящными и сильными пальцами, на которых, однако, было много порезов и шрамов, белевших на загорелой коже. Видимо, мистер Фирон был любителем подраться. Интересно, давно ли он дрался на кулаках в последний раз? Или шрамы — всего лишь воспоминания детства?
— Мне очень жаль Гарриет, — медленно проговорила Мередит. — Она была моей ближайшей соседкой, и мне было очень приятно с ней познакомиться.
— Значит, познакомились? — почти грубо спросил Фирон.
Мередит еле сдержалась, чтобы не вспылить.
— Да. И она мне очень понравилась.
Фирон поморщился.
— Вчера… я просто сам не свой был. Настоящий удар, — неожиданно признался он.
— Да, для меня тоже. Как она ужасно упала… — Помолчав, Мередит добавила: — Ничего удивительного, что вы напились; извините, что я сделала вам выговор.
— Согреться-то надо было.
— Спиртное не согревает. Это распространенное заблуждение. Человеку только кажется, что ему теплее, а на самом деле он быстро замерзает. Алкоголь расширяет сосуды, и пьяный теряет тепло с удвоенной скоростью.
— Вы кто такая? — ошеломленно спросил Фирон. — Мать настоятельница?
— Нет. Просто я все время думаю о Гарриет. На празднике, перед самым падением, она выглядела плохо. Вам так не показалось?
Том слегка оживился:
— Никогда не видел ее в плохой форме!
— Но на сборе она выглядела отнюдь не лучшим образом! — не сдавалась Мередит. — Она плохо держалась в седле, а говорила, еле ворочая языком. Как по-вашему, неужели она пила перед тем, как приехала на площадь?
— Послушайте-ка меня, Мередит или как вас там! — воскликнул Фирон. — Может, Гарриет в то утро и выпила рюмочку-другую, но пьяной она не была! За все пять лет, что мы с ней были знакомы, я ни разу не видел ее пьяной. Бывало, она опрокидывала рюмочку-другую, но не пьянела! Зарубите себе на носу! Не знаю, что с ней случилось, когда тот гаденыш начал размахивать плакатом и Меченый встал на дыбы, но она не была ни больной, ни пьяной, поняли?
Теперь он разозлился по-настоящему; Мередит даже испугалась.
— Поняла, — кротко кивнула она.
Фирон оттаял, но явно не собирался продолжать разговор на неприятную для себя тему.
— У меня дела. Позвоните, если захотите, чтобы я оседлал вам кобылу; к тому времени, как придете, она будет готова.
— Спасибо. — Оба встали.
— До свидания, — неуклюже попрощался Фирон, пытаясь быть вежливым.
— До свидания! — Мередит выскользнула
Примерно в то же время старший инспектор Маркби, который находился на службе в бамфордском полицейском участке, получил ответ на этот вопрос.
Пирс встретил его словами:
— Отчет о вскрытии по делу Нидэм!
Маркби снял пальто и набросил его на крючок. Он не сразу сел за стол; сначала подошел к окну и осмотрел узамбарскую фиалку. Рядом с самым большим горшком находились горшки поменьше; Маркби пытался разводить фиалки, но пока безрезультатно.
Он сел и взял стопку бумаги, аккуратно сложенную на столе. Через секунду он негромко присвистнул:
— Пирс!
— Что, сэр?
— Покойная была напичкана транквилизаторами!
— Их нельзя мешать со спиртным, — откликнулся Пирс. — А вы ведь сказали, что все охотники выпили по рюмочке-другой.
— Да, выпили. Транквилизаторы… — Маркби откинулся на спинку кресла. — Ничего удивительного, что она упала. Конечно, она выглядела и вела себя странно. Полагаю, теперь с молодого Парди можно снять обвинения. Правда, его можно обвинить в неосторожности. Но падение, скорее всего, было неизбежным, потому что у Гарриет Нидэм кружилась голова. Спиртное взаимодействовало с таблетками. Странно… — Старший инспектор прищурился и невидящим взглядом посмотрел на календарь, висящий на дальней стене. — По-моему, мисс Нидэм не была похожа на дамочек, которые злоупотребляют транквилизаторами. Очень хладнокровная, уверенная в себе… не нервная, не депрессивная.
— Никогда не знаешь… — глубокомысленно вздохнул Пирс.
— Точно. Если дело кончится тем, что молодому Парди предъявят более легкое обвинение, Динс будет очень доволен. А может, и разочарован. Кстати, он уже закончил свою книгу; говорит, что скоро ее можно будет купить. Книга называется «Молодые бунтари».
— Надо будет поискать в магазине, — уклончиво заметил Пирс.
— Речь в ней идет о юнцах, которые входят в различные радикальные группировки и совершают акты насилия, руководствуясь благими, в общем, целями. Например, громят научные лаборатории, выпускают из клеток подопытных крыс и кроликов и так далее. Или ходят на демонстрации… как Парди. Может быть, я не прав, но мне кажется, что Динс охотно воспользуется «делом Парди» для дополнительной саморекламы. Только вряд ли у него что-нибудь получится. Коронерское расследование наверняка завершится вердиктом: смерть в результате несчастного случая.
Маркби снова обратился к отчету.
— Зачем же она так напилась? Только на наших глазах она пропустила не одну «стременную». Должно быть, перед выездом из дома выпила еще чего-нибудь. Если бы ее остановили на дороге и измерили уровень алкоголя в крови, она бы лишилась водительских прав как минимум на год и заплатила бы солидный штраф. Вряд ли коронер вынесет вердикт о непредумышленном убийстве. Дурак Парди не мог знать, что его поступок приведет к таким трагическим последствиям. И потом, она все равно упала бы на охоте — у первого же барьера, который пришлось бы брать!