Хорошие плохие девочки

Грехович Збава

Развязав узел из ниток и волос, Барут-Тим провел пальцами по коже, перекидывая освобожденный локон на плечо. Предполагалось, что я поймаю завязки купальника, но вместо этого, я поймала руку Барута. Задержав ее у себя на плече, я склонила голову и поцеловала его пальцы. Не просто дотронулась, а обхватила губами фалангу пальца, и потянула на себя, присосавшись. Затем, отклонившись слегка назад, потянула его ладонь вниз так, чтобы она дотянулась и накрыла мою грудь.

Раздавшийся за спиной мучительный протяжный стон дал мне понять,

что я все делаю правильно.

Откинувшись, я нашла опору. Запрокинула голову и положила ее Тиму на плечо. А он, подвинувшись вперед, обнял меня за талию и поцеловал в губы. Запутавшись конечностями, мы сплетались языками. Но когда тело затребовало большего, я развернулась, обвила его талию ногами и забралась как можно выше, чтобы он смог поиграть с моими сосками.

Барут-Тим был высоким. Широкоплечим. Таким же оказался и его немаленький друг. Тонкая ткань плавок, как его, так и моих, не смогла противостоять напору желания, и я смогла почувствовать его восставшую плоть сквозь тканевую преграду.

Держа меня в объятиях, царапая кожу на лопатках, Барут, смакуя, целовал меня в шею. Моя грудь терлась о его, поросшую кучерявыми волосами, и набухала, словно дрожжевое тесто, увеличиваясь в размерах буквально на глазах. Такое бывало со мной лишь в том случае, если я хотела мужчину не только физически, но и душевно. Хотела не только его тело, но и мысли.

Не задумываясь о возможных свидетелях, мы ласкали друг друга руками, разрывая вены. Плавки стали мокрыми не только от океанической воды. Я выгибалась и терлась о его восставший член. Впервые за много лет я могла расслабиться и достичь клиторального оргазма.

Наши тела двигались в ритм, врезаясь друг в друга, как волны врезаются в скалистый берег. Я мучила себя, не позволяя огромному фаллосу вонзиться в меня, как копье греческого воина. Наши движения доставляли удовольствие нам обоим, потому как я слышала и свои, и чужие сладостные стоны. Сжимая пальцы, запутавшиеся в его волосах, я поднималась, чтобы достать соском до его рта, а он склонялся по той же причине. Он поддерживал меня за спину, позволяя откинуться на руки. А я, чувствуя всю силу, отклонялась назад, отпуская его волосы и чувствуя легкие укусы на сосках. О, это было неподражаемо!

Когда я собралась взбираться на пик волны, я откинула голову назад и закусила палец. Мое тело содрогалось под гнетом ласковых волн, а Барут, поспевая за мной, с силой сжимал одной рукой мой грудь, продолжая поддерживать со спины другой. Его оргазм был тоже вынужденно тихий, но столь мощный, что я забеспокоилась за сохранность своей молочной железы.

Отдыхая в объятиях друг друга, мы касались кожи и волос губами, вдыхали сладких запах страсти, и думали, возможно, об одном и том же: когда наши тела сольются в одно целое, ни одна сверхновая не сравниться по мощности с нашим взрывом.

Наша водная прогулка завершилась еще одним погружением. На этот раз — подводным. А на обратном пути я практически

уснула в его руках. Настолько было уютно, спокойно и надежно.

Может, мне приснилось или, действительно, так и было, но наутро никто не смог мне точно сказать, пришла я до комнаты на своих ногах или меня нес греческий бог…

Теперь я жила по новому графику — от ночи до ночи. Я забыла, что надо есть, я не обращала внимания на оставленные на стойке администрации сообщения от мамы и Козлера. Я загадочно улыбалась подругам, когда они задавали вопрос, что со мной происходит.

В один из вечеров мы решили прогуляться по местным колоритным сувенирным лавкам.

Я была в предвкушении. Сегодня должен был появиться Барут и отвезти меня в какое-то новое место. Информация была столь засекреченной, что мне даже не дали подсказки, во что наряжаться.

Вечер был, как обычно, прохладен и ярок. Огни устрашали темень, музыка завлекала, запахи дурманили. Мы шли по улочке, отбиваясь от торговцев, и улыбались, шутили, смеялись. Пока один из идущих навстречу идиотинеанцев не преградил нам путь. Глядя исключительно на меня, он спросил:

— Ты без мужа?

Вопрос застал меня врасплох. Во-первых, без мужа сейчас или вообще? Во-вторых, не помнила, как надо реагировать на подобные заявления…

— Я выкуплю тебя за сотню сиель-четыре!

Я шумно выдохнула. Впрочем, как и многие вокруг. За столь щедрый кумыс даже шейх мог бы задуматься, отдавать жену или нет.

— Как бы ни заманчиво звучало ваше предложение, я должна отказаться, — благосклонно ответила я, взяв Вирери под руку. Только она со своей непосредственностью смогла бы отшить богача. Я же тряслась, как осиновый лист.

— Сто сиель-четыре и имение на Сардинэлле!

Народ опять ахнул, а у меня подкосились ноги. Если настойчивый покупатель назовет еще одну цену, а я откажусь, у него будет полное право украсть меня прямо на глазах честной публики. А потом моим родным придется добиваться моего освобождения только через галактические суды. А к моменту моего освобождения я могу быть или признана невменяемой, или быть мертвой… Это, как повезет…

— Дорогой мой незнакомец! — дело взяла в свои руки Вирери, и мне стало сразу легче дышать. — Папенька моей подруги не отдаст ее меньше, чем за две тысячи сиель-шесть и половину Сириуса. Вы располагаете подобными средствами? Тогда, она — ваша!

Говорят, клин клином вышибают. У нас на Земле мошенники могут и приукрасить реальность. Но идиотинеанцы с их черно-белым «хорошо-плохо» верят на слово, не смеют обманывать. Поэтому, ударив по слабому месту, Вирери вырвала меня буквально из пасти кизябра. Я готова была ее расцеловать прямо на глазах ошеломленного мужчины. Хоть какая-то награда за торги!

— Приятного вечера, — учтиво поклонился он и двинулся дальше, сопровождаемый кучей телохранителей.

— С меня шампанское! — шепнула я подруге, сжимая ее локоть.