Хорошо подготовленный разум
Шрифт:
Я пытался представить себе детали предстоящего разговора. Хотя, Моуди был давним другом Дамблдора, он был и нашим новым профессором. Быть может, он предпочтет формальный подход. Весьма маловероятно, учитывая раздражающий характер этого параноика, но всё-таки, это возможно.
Моуди вышел через камин и смахнул сажу с себя на антикварный персидский ковёр Дамблдора. Дамблдор вздрогнул и взмахнул палочкой, вычистив пепел, прежде чем он достиг поверхности ковра.
— Что такое? — проворчал Моуди. Его волшебный глаз смотрел на Дамблдора, а нормальный, тем временем, — на меня.
— Мистер Поттер, — начал Дамблдор, произнося мое имя точно так же, как мой учитель в первом классе произносил имя Дадли, когда он ударил девочку Джонс, — выдвинул очень интересную
Я вздохнул и изобразил задумчивое выражение на лице.
— Я понимаю, сэр. Пожалуйста, выслушайте меня. Я все ещё пытаюсь разобраться во всем этом и у меня есть несколько пунктов, которые не оговаривались, когда мое имя вылетело из Кубка. Во-первых, договор правомерен только для трёх чемпионов из трёх школ. Можно утверждать, что моё имя было представлено, как единственный участник из четвёртой школы, которая не относится ни к одной из сторон первоначального договора. Во-вторых, поскольку четвёртая школа не имеет соглашения с трёмя другими школами, теоретически, я не нахожусь под обязательным магическим контрактом Тримагического Турнира между Дурмстрангом, Шармбатоном и Хогвартсом, между которыми и был заключён настоящий договор. Чтобы убедиться в этом, я попросил мадам Пинс показать мне первоначальный договор Хогвартса. Поскольку в нем не упоминается четвёртая школа, я не связан этим контрактом.
Моуди уставился на меня, открыв рот от удивления. Он дёрнулся и облизал губы. Нервная привычка?
— Готовы ли вы рискнуть своей жизнью ради этой теории, Поттер?
— Нет, — ответил я. Плечи Дамблдора обмякли и он вздохнул с облегчением. Прежде чем он успел проборомотать пустые банальности, я добавил:
— К сожалению, у нас нет никаких доказательств, что я был введён от имени четвёртой школы. Мы знаем, что формально, Кубок заставили „забыть” Конфундусом о том, что чемпион Хогвартса уже выбран, и он выбрал меня в качестве чемпиона Хогвартса, то есть, есть три школы и мы оба, Седрик и я, обязаны следовать договору.
Брови Моуди поднялись вверх. Дамблдор смотрел поверх очков так же, как делал, когда спросил меня, что случилось в Тайной комнате.
— Почему ты думаешь об этом, Гарри? — спросил Дамблдор благожелательным тоном…
— Потому что это то, как я бы сам поступил, — сказал я, бросив притворяться, что Гермиона помогла мне с этой сложной теорией — Мы все согласны с тем, что тот, кто ввёл меня в Турнир, вероятно, хочет видеть меня мертвым. Если бы я захотел убить себя, я бы предпринял шаги для обеспечения соблюдения контракта или подобрал задачи Турнира, способные убить меня. Это означает, что контракт создан исключительно для того, чтобы связать вместе три школы, не четыре — обратное не могло бы, предположительно, иметь силу. Если бы я обманул Кубок, будто бы он ещё не выбирал чемпиона одной из школ, чтобы из него вытащили моё имя, я мог бы и умереть, потому что я верил, что участвую от имени четвертой школы, подчиняясь контракту.
Кривая ухмылка Моуди перешла на другую сторону лица.
— Ну, Альбус? — требовательно спросил он Дамблдора, после нескольких минут ожидания, которые директор провёл, глядя на огонь.
Дамблдор вскинул голову, прежде чем переключить внимание на меня. Его глаза встретились с моими, и я почувствовал легкое прикосновение к своему разуму. Если бы я не ожидал этого, мог бы и пропустить его атаку.
Притворяясь шокированным, я отшатнулся:
— Что это было, профессор?
— Боюсь, тебе придётся быть более конкретным, мой мальчик, — сказал Дамблдор.
Несмотря на дружелюбный тон, его глаза сузились. Следующее вторжение было более сильным.
Я вздрогнул и отвернулся в сторону, отводя свой взгляд прочь. Губы Моуди дёрнулись в ухмылке.
— Альбус! — сказал он. — Я слышал, зима будет довольно сурова, особенно для пожилых обитателей Азкабана.
Дамблдор зябко поёжился.
— Да, хорошо, — он прекратил атаку, пальцы стиснули ткань ярко-оранжевого с фиолетовым узором халата. —
Предложение повисло в воздухе. Моуди взглянул на меня и кивнул. Хоть я бы и сам не отказался от дополнительных уроков с ним, но, похоже, его и вовсе не интересовало моё согласие.
Глава 2б
— Существует и другой вариант, — сказал я тихо.
— Контракт весьма жёсткий, мистер Поттер, — ответил Дамблдор. Его резкий тон напоминал тот, который он использовал в разговоре с Фаджем в прошлом году.
— Я знаю. Тем не менее, параграф № 2 Договора, определяет «Задания», как «три способа тестирования магических навыков, согласованных между тремя школами». На приветственном пиру, после объявления о начале Турнира, вы особо поблагодарили мистера Крауча и мистера Бэгмана, как чиновников Министерства магии, за их участие в организации Турнира. Далее вы заявили, что они вместе работали над задачами. Кроме того, существует официальное Министерское заявление в The Daily Prophet, где четко указано, что суть заданий была частью переговоров между Министерствами Франции, Великобритании и Норвегии. Факт, который вы публично подтвердили, когда на празднике объявили всем, что мистер Крауч и мистер Бэгман работали над заданиями. Дурмстранг, Бобатон и Хогвартс, все они независимые учреждения, действующие в рамках Соглашений, которые предшествовали возникновению Министерств. Кроме того, первое использование Кубка огня датируется 1294 годом. Нашего Министерства магии не существовало до 1629 года. Кубок распознаёт только школы, не министерства. Согласно Контракту, Министерства не имеют полномочий определять задания. Таким образом, те задачи которые выбрали министерства стран, недействительны.
— Но Совет волшебников уже существовал. — произнёс Дамблдор глядя на меня поверх чашки с чаем.
— Это аргумент для Визенгамота, который должен был послать переговорщиков, а никак не Министерства. Вне зависимости от того, кто представляет правительство, только представители трёх школ имеют право выбирать задания. Вы, Мадам Максим и Директор Каркаров можете не принимать во внимание министерства. Вы — те, кто поклялись защищать своих студентов, имеете право изменять задания.
— Испытания прекрасно подобраны…
Я фыркнул.
— Простите, профессор, но я не доверяю вашему суждению в этом вопросе. В конце концов, вы решили, три года назад, что Хогвартс будет отличным сейфом. Вы утверждали, что разработали фантастическую защиту для Философского камня. Защиту, которая были разбита тремя первогодками. Вы даже не удосужились закрыть как следует дверь!
— Но ты спас камень, Гарри! — сказал он.
В прошлом году, я бы поддался этому тону. Больше нет, никогда. В тот момент, когда я сказал: «…то, что я хотел сделать бы…», я уже сказал слишком много. Если он тогда не подозревал, что я видел его игру, то он определенно понял всё сейчас, когда я защитился от его Легилименции.
«Притворство больше мне не поможет».
— Профессор, камень был вашей ответственностью, не моей. Вы подвергли его опасности и впоследствии уничтожили — действие, что привело к смерти вашего наставника Николаса Фламеля и его жены.
— Они были готовы к этому.
— Меня не заботит, были они готовы или нет, профессор. И с точки зрения закона и с точки зрения ваших клятв, абсолютно ясно, что вы обязаны защищать ваших студентов. Ловушка-приманка с философским камнем, который вы разместили в школе, где живут ваши студенты это недвусмысленное нарушение ваших собственных клятв. Если бы в Министерстве работали люди с мозгами, они бы потребовали от вас Нерушимый обет, когда вы стали директором.