Хоровод нищих
Шрифт:
Ночная роса туманом поднялась с низинных лугов. Стадо коров, бродящее по пастбищу, обогнуло сарай, и бодрый вожак стада разбудил спавших в сарае мужчину и женщину.
Учитель народной школы Пиетаринен, возраст которого приближался к шестидесяти годам, холостяк, по внешнему виду выглядевший моложе своих лет, открыл глаза и посмотрел на часы. Сел и стал массировать онемевшие за время сна мышцы. Затем бросил нежный отцовский взгляд на дочь, спавшую рядом, и стал будить ее.
– Хелли! Проснись! Скоро девять. Девушка ответила:
– Я уже давно не сплю.
Хелли
Учитель Пиетаринен также был страстным велосипедистом, но обладал и другой чистой страстью: проводить ночи на сене в сараях. Его ближние друзья обычно намекали в своих рассказах, что эта любовь была связана с памятью о молодых годах.
Пиетаринен вместе со своей дочерью путешествовали на велосипеде уже две недели. Ночью они добрались бы до своего дома, если бы учитель не заметил сарая с сеном. В качестве кульминации путешествия он пожелал провести ночь на сене. В чем можно было бы найти подтверждение гипотезы теософов и кругосветных путешественников, но Хелли предложение отца только развеселило. Именно поэтому она ночью прошептала: «Что сказали бы люди, если бы увидели нас здесь?» Благопристойный вдовец ответил: «Они не понимают всей романтики, связанной с ароматом сухого сена. Сними с себя, Хелли, лишнюю одежду и укладывайся поудобнее».
Во время обмена этими репликами Йере и Кафтан, как мы уже хорошо знаем, выскочили через дыру в стене сарая, схватили оставленные рядом с тропинкой велосипеды и отправились в путь. Легко представить, что они подумали. Воображение человека часто воспроизводит такие искажения действительности, за которые следовало бы, по правде говоря, отвечать перед судом.
Отец и дочь готовились к тому, чтобы отправиться в путь. Они сидели на въездном бревенчатом мостике в сарай и доедали свои припасы. Огромный слепень надоедал дочери, одетой в короткую спортивную юбку.
– Поехали, – сказал отец.
– Иди ты вперед, – ответила дочь, – и проверь, хорошо ли накачаны шины.
Спустя минуту они убедились, что, по-видимому, шины даже перекачали, поскольку их велосипеды испарились. Девушка была озадачена, а отец возмущенно воскликнул:
– Проклятые воры!
Более грубых слов он не произносил никогда в присутствии дочери. Но когда Хелли отошла в сторону, учитель со злостью воскликнул:
– Что же нам делать, черт возьми? Надо же было оказаться таким беспечным.
Они искали велосипеды в канавах вокруг сарая и не представляли себе, что шина велосипеда спустила и Йере Суомалайнен чинил ее примерно в пяти километрах на пыльном шоссе. Йере не смущался в выборе сильных слов. Он передал во власть дьявола мыловаренный завод, Сувисумпело, Кафтана и даже философа Ахопалтио, являвшегося первопричиной всего случившегося. Не жалел он и себя. У каждого
Народный просветитель Пиетаринен постепенно успокоился. Он сидел рядом с дочерью на дорожной насыпи и ожидал рейсового автобуса, который должен был прийти из Выборга. До родной деревни Муйяла оставалось всего полторы мили, но из-за давящей жары совсем не улыбалось топать на своих двоих. Учитель больше не мечтал о романтике свежего сена, а думал лишь о преступлениях, количество которых за годы кризиса возросло до устрашающих размеров. Хваленая финская честность превратилась в миф, который стоило бы поместить в архив народной поэзии.
Пиетаринен посмотрел на часы. До автобуса еще целый час. Минуты казались вечностью. Время нельзя убить, если не заняться какой-нибудь работой. Безделье раздражало его, а лоб и кончик носа обливались потом.
В какой-то момент отец и дочь вскочили на ноги и уставились на Йере, который приближался к ним с двумя велосипедами. На одном он ехал, а другой вез за руль.
– Наши велосипеды! – воскликнула дочь в изумлении, когда Йере подъехал к ним.
Но писатель ничего этого не услышал. Он соскочил с седла и повел велосипеды к сараю. Пиетаринен возмутился. Подбежал к Йере и потребовал возврата своей собственности. Йере измерил оценочно мужчину взглядом, а затем столь же оценочно дочь и покачал головой. Когда учитель повтооил свое требование уже несколько угрожающим тоном, Йере начал перекрестный допрос:
– Вы были ночью в этом сарае?
Пиетаринен посмотрел на дочь и, в свою очередь, задал вопрос:
– Это… это ваш сарай?
– Сначала ответьте: были ли вы этой ночью в са-рае? – наседал Йере.
– Вы имеете в виду этот сарай?
– Да, да… Именно… Других не вижу.
– Но, папа, почему ты не отвечаешь? – Дочь вступила в разговор и продолжила, повернувшись к Йере: – Да, мы были там… Это запрещено законом?
– Сейчас разрешения не спрашивают, – с важностью ответил Йере, – сейчас просто берут и совершают поступки. Люди стали бессовестными, доверять им нельзя. Каждый врет, хотя истину можно скрыть многими другими способами. Значит, вы были ночью в сарае?
– Да, – согласился Пиетаринен и шепотом пояснил, что они были вынуждены где-то переночевать.
Йере без звука поверил объяснению, а про себя остудил свое разыгравшееся воображение. Вот тебе и ночная молодая парочка! Оказывается, отец и дочь искали в сарае ту же кульминацию, что и он сам: сон и отдых!
И Йере поведал страшную историю о собственных приключениях. О том, как с шоссе увидел, что мужчина и женщина приближались к сараю и оставили велосипеды на краю канавы. И только они исчезли из виду, из леса вихрем выскочил неизвестный мужчина, схватил один из велосипедов и потащил его на шоссе.