Хождение Восвояси
Шрифт:
– Как мы еще можем вас отблагодарить, о чудовища, ужасные внешностью, но добрые внутри? – выступил вперед Чи Тай – посланник доброй воли клана Чи.
– Ужасные… ужасные… ужасные… – пронесся подавленный шепот над скоплением чудищ и смолк. Повисла тишина.
Иванушка не думал, что одно-единственное слово может так потрясти речных хозяев. Не понимая, как именно по виду сорокащупальцевых монстров с бурой пупырчатой кожей, размером с корову и с мордами, точно растоптанные слонами корзины с фруктами, можно сказать, огорчены они или обижены, тем не
– Ох и дурень я, хоть и у самого мастера Дай У Ма в учениках состою! Такое ли говорить нам, кто еще вчера немногим красивее был, кем люди детей пугали! Простите, о чудовища!
Овиры грустно пожали щупальцами: "Да чего там… Сами всё знаем…"
И снова понимая их с полумысли, Чи Тай – образец вежливости и такта – галантно продолжал:
– Конечно, виду вы безобразного, тут и слепому ясно…
Иван спрятал лицо в ладонях. Сенька уткнулась в его плечо.
– …но лицом воды не пить… то есть песка не есть… и от того, что вы такие уроды, мы меньше вам благодарны не будем. И дружить не отказываемся!
– С уродами… – промычал овир.
Честный Чи Тай, приобщившийся к мудрости Вотвояси и Забугорья, но так и не научившийся пока сильно кривить душой, поскрёб в почти пустых пока амбарах знаний, помёл по сусекам скудноватой эрудиции – и важно поднял палец к светлеющему небу:
– Не с уродами! А с… альтернативно… красивыми!
– Ч-чего?..
– Как он нас назвал…
– Обозвал?..
– Он издевается?
– Да как я могу! – воскликнул Тай, беспомощно оглянулся на старшего брата, на учителя – но те только беззвучно моргали и разводили руками: вытащить простодушного студента из той ямы, куда он только что сам себя закопал, не могли даже они.
– Мы вас… это… того… Уважаем! – отбросив все попытки куртуазности, выпалил он. – Мы вас… значит… любим!
И не зная, что добавить, он сжал кулаки, шагнул к ближайшему овиру, пожалуй, самому альтернативно красивому из всей команды… и поцеловал. Вело его тающее воспоминание о другом поцелуе, обычаи рода или наитие, кто теперь скажет. Но закон оборотней до недавних пор был таким. Око за око. Зуб – за зуб. Поцелуй…
Что произошло, он не понял, ибо, как писал исполненный мудрости забугорский пророк Бу Руо Но с непроизносимым прозвищем, слоном к слону слона не увидать – но потрясенный выдох прокатился над рядами людей и оборотней. Чи Тай почувствовал, как что-то огромное и мягко-упругое скользнуло по его груди, падая под ноги, отпрянул… А когда поднял взгляд от буро-зелёно-серой груды тряпья, веревок и шлангов, невесть откуда взявшихся между ним и овиром – дар речи покинул его.
Более прекрасной девушки он не встречал за всю свою жизнь.
Нет, конечно, в его жизни их было не так уж и много – встречаемых девушек, и еще меньше тех, кто не разбегался с визгом при его приближении и давал себя рассмотреть хоть мельком, но эта… Откуда она взялась?
Потрясённая не меньше
– Где?.. где?.. где?..
– Что?..
– Как это?..
– Кабуча габата апача дрендец! – восхищенно выдохнул его премудрие, моментально привлекая к себе внимание самым многословным, хоть и самым непонятным заявлением. – Триггерное заклятье экструзионной трансформации!
Теперь вопросы "где?" "что?" и "как это?" были обращены не только к пространству.
– Ха! – маг потёр руки, схватил за плечо Чи Пая и потащил к сгрудившимся позади девицы овирам. – Целуй!
– Чего?..
– Не чего, а кого. В принципе, можно было использовать одного и того же брата, но диверсификация еще никому не повредила!
– А-а… – Пай покосился на Тая и девушку, обоих – цвета ранней зари, застывших напротив друг друга, потупившись, потом – на овира перед собой. – А у моего… чего внутри окажется?
– Чтобы выяснить это, существует два способа, – нудным голосом сообщил Агафон. – Первый – это поцеловать.
– А второй?..
– Берешь в правую руку острый нож…
– Ты чего, стукнулся?! – возмущённо воскликнул Пай, ухватил не сопротивляющегося монстра за щупальца, притянул к себе, чмокнул в средний глаз – и зажмурился.
– Ну?.. Ну?.. Можно уже смотреть?
Шкура со щупальцами скользнула к его ногам. Пай улыбнулся, вытянул губы для поцелуя – уж он-то получше своего книжного братца знает, как надо обращаться с девушками, наставник Авдей рассказал ему! – открыл глаза… и встретился взглядами со смущённым юношей.
– По-братски?.. – алый, как еще один рассвет, пробормотал он, не решаясь уклониться.
Чи Пай, красный, словно племенной томат, втянул голову в плечи, схватил парнишку за руку и затряс:
– По-братски!
И обернулся на Агафона:
– А можно я еще раз попробую?
Но тут стену братьев словно прорвало, и со скоростью одного поцелуя в минуту род человеческий стал пополняться.
Когда на берегу не осталось ни одного овира, а счастливые братья Чи были готовы от переполнявших их чувств целоваться друг с другом – по-братски, разумеется! – Серафима оглянулась и нахмурилась.
– А где Кабэздох с Холуем? Кто-нибудь видел?
– Не… – начал было Иван, еще не согнавший улыбку умиления, как песчаные волны вскипели, и на свет утренний всплыло…
– Кабу-у-ча-а-а!.. – охнул, отступая, Агафон.
– Мать вашу… – побледнел возчик Епифан.
– Мать наша! – радостно возопили свежеиспеченные люди – и бросились в песок. – Мамочка!..
Овир, громадный, как дом, выполз на гальку, простёр щупальца – и ребята и девушки бросились в их объятья.
– Мамочка! Мама! Всё сбылось! Мама!..
– М-мама?.. – его премудрие только железным усилием воли смог прикрыть вытаращенные глаза.
– С дуба падали… листья ясеня… – со второй попытки присвистнул Иван.