Хождение Восвояси

Багдерина Светлана Анатольевна

И без того нескорый шаг наёмного воинства замедлился вдвое при входе на площадь. Возбуждённое бормотание и возня, не сдвигавшиеся с места, подсказывали ей, что битвы за честь первыми приступить к осмотру поверженных противников не предвиделось.

– Ну же! Трусы! – визгливый голос Ка Бэ Даня заглушил нервный гул голосов. – Идите вперёд! Грузите эту падаль в возы, чтобы к утру ничего не осталось вонять в моём городе! Первый советник Хо! Распорядись же!

– Его превосходительство воевода Ка, да умножатся его славные победы до тысячи, приказал вам грузить падаль в возы, чтобы к утру ничего не осталось вонять в его городе!

– Но

Белая Женщина…

– Уже ушла!

– А если нет?..

– Тогда трусов она утащит в могилу первыми!

Если советник рассчитывал этой сентенцией подтолкнуть своё войско к действию, то он ошибся. Эффект получился прямо противоположным.

– Вы все – трусы?! – взревел Ка скорее возмущённо, чем удивлённо. Раздался хрусткий шорох доставаемого из узких ножен тяжелого, нечасто используемого меча. Предприняв несколько попыток одолеть соединения оксида железа, воевода смачно сплюнул и яростно крякнул, скорее всего, засовывая меч обратно. И крякнул еще. И еще. И сплюнул снова. Похоже, оксиды побеждали и во втором раунде.

– Разрешите недостойному слуге вашего превосходительства принять на ответственное хранение ваш благородный меч, – пролился елеем голосок Хо Люя.

– Моего величества, пустоголовый болван!.. – рыкнул Ка.

– О, простите безмозглого раба вашего! – не посыпая пеплом голову только потому, что пепла не оказалось в пределах досягаемости, заголосил советник.

– …и сделай что-нибудь с другими болванами, пока мой гнев не перешёл все границы!

– Другие болваны! – возвысился голос Хо. – Кто из вас не хочет получить золотую монету за то, что первый ступит на площадь – пять шагов назад!

Воинство откачнулось. Сапоги и даже копыта бухнули о мостовую ровно пять раз.

– Тут рубины на деревьях растут и нефрит под ногами валяется! – выкрикнул кто-то из задних рядов. – На кой горелый пень нам ваша плешивая золотая монетка, уважаемый первый советник Хо Люй, да прославится ваше имя в веках?!

– Ну тогда… Десять шагов вперёд!

Десять ударов сапог и копыт о брусчатку.

– И теперь займитесь делом, как повелели вам мы с нашим величеством, сиятельным повелителем провинции Я Синь Пень! – взревел советник. – А первому, кто побежит…

"Отрублю голову? То есть стукну… по голове… если успею… Или подставлю подножку?.." – прочиталось в неловкой паузе.

– Что? – боязливо уточнили из рядов нижних чинов.

– …лучше не знать заранее о поджидающей его судьбе! – провозгласил Хо Люй. – А второму будет в два раза хуже!

– А третьему – в три! – поддержал его Ка Бэ Дань.

Солдаты притихли, не исключено, что подумывая, как всем успеть сбежать первыми.

– Выполняя-а-а-ать! – проорал Ка. – Взять всех! Считаю до трёх! В гневе я страшен, вспомните это!

Солдаты, кажется, вспомнили. И это – единственное, что заставило их, едва передвигая ногами, побрести на приступ безмолвной площади.

Первые тела укладывались на возы долго, с продолжительным шептанием заговоров от дурного глаза, злого влияния, порчи и неудач. Видя же, что возмездия ни от груза, ни от мифического Белого Призрака не следует, вояки осмелели. Тяжелые тела оборотней они брали по трое-четверо. Легкие, человеческие, особенно женские, подхватывались двумя солдатами. Подглядев это сквозь щелочки приоткрытых глаз, Лариска составила план.

– Забросят нас, а по дороге сбежим. Благо, в потёмках по лесу повезут, – дрожа, прошептала

она. – Слышишь, бабушка?

– Шлышу, – прошипела та. – Тш-ш-ш.

Еще несколько одурманенных оборотней – и очередь дошла до Лариски. Не слишком церемонясь, один солдат схватил ее за лодыжки, второй – за бока…

Оглушительный визг заглушил деловитые звуки погрузочных работ. А через секунду топот нескольких десятков ног и копыт заглушили оглушительный визг.

"Бабушка, дёру!" и "Ларишка, мне кажетщя, что наштало шамое подходящее время ш доштоинштвом удалитьщя" прозвучали почти одновременно. Не теряя времени, Синеусовишны поднялись и, перепрыгивая через бесконечные конечности [249] , заспешили в спасительную тьму переулка.

249

Когда получалось.

Притаившись за знакомым кустом, они расширили поле обзора, раздвинув ветки, и стали ждать.

Ждать пришлось немало. Мельтешение, выкрики с дальней улицы, откуда явилось воинство Ка, доносились с различной степенью интенсивности и громкости, но на площади никто не показывался. У женщин затеплилась было надежда, что за это время, если Наташино средство поможет, кто-нибудь из отравленных очнется, и очаг сопротивления воеводе моментально увеличится как минимум в полтора раза – но тщетно. Тела людей и оборотней лежали на земле и в телегах без малейшего признака движения. И Наташи видно не было, не говоря уже об управительской семье и ее придворных.

– Не пошли… – словно читая мысли бабушки, вздохнула Лариска.

– Или по дороге ее поймали, – предположила Серапея.

– Или вообще заблудилась, – продолжила список "что могло пойти не так" ее внучка.

– Или…

Из глубины улицы, на которой толкались вояки Ка Бэ Даня, грянули фанфары и зарокотал барабан.

– О! Идут! – радостно подпрыгнула Лариска.

– В шмышле, идут О, – дотошно уточнила старушка.

– Я это и сказала!

– Шиш! – прикрикнула Серапея, и пока Лариска раздумывала, призвали ее молчать или не обманывать, в расположении войска толчея, шум и крики возросли от умеренного до сильного. Слабо замаячили две фигуры в белом, которых не было раньше – наверное, управитель О и Лепесток Персика, решила боярышня. Напротив них, размахивая руками и звеня отблескивающими в свете факелов доспехами, топтались три других фигуры – воевода и два советника. Свита и воинство отступили, смешались и принялись возбуждённо переговариваться, гудя как улей и тыча пальцами в безмолвную площадь. Сгорая от волнения, Синеусовишны вытянули шеи и даже почти выбрались за пределы куста, но что-либо рассмотреть, не говоря уже о том, чтобы услышать, с их наблюдательного пункта было невозможно. Приходилось умиротворять любопытство догадками и комментариями.

– Похоже, Кабэждохово воинштво не пушкает их на площадь!

– Рассказывает про Белую Женщину?

– Как бы не нарашкажывали так, што и эти удерут…

– Про это раньше надо было думать, бабушка, – не упустила шанс ядовито прошипеть Лариска.

– Моё дело – рашкажать, а думать – дело ихнее! – гордо парировала старушка.

– Наташа с ними, не видно?

– Не видать…

– Гляди, бабушка! О и воевода ссорятся, вроде!

– Или договариваютщя?

– Вот бы знать…