Хозяин антимагии 2
Шрифт:
— Он оглушил Бориса с седьмым, — вмешался Амат, бросая на меня испытующий взгляд. — Что ему стоит провернуть то же самое с восьмым?
Дискуссия вспыхнула с новой силой.
— Да как ты вообще вызовешь патриарха? — Сергей скрестил руки. — Ты даже не вступил в права!
— И возраст не тот, — добавил Иван.
Я закрыл глаза, всё же знаний законов этого мира мне не хватало.
И тут в полной тишине комнаты раздался спокойный голос Мити:
— «Суд стихий».
Все замерли.
— Что? — переспросил
— Древний поединок, — продолжил Митя, развалившись в кресле. — На него можно вызвать даже патриарха.
— Но там есть ограничения, — тихо сказал я, пытаясь припомнить хоть что-то из прочитанного об этом.
— Какие? — встрепенулась Лиза.
— Из круга, где решается судьба, выходит только один, — отчеканил Митя. — Примирение невозможно.
Тишина.
— Отлично, — я поднялся, ощущая, как адреналин от предстоящей схватки начал разливается по телу. — Меня это устраивает, готовимся.
В глазах друзей читались тревога, сомнения, но появилась и надежда.
Амат хлопнул меня по плечу.
— Не даром Митя говорит, что ты либо гений, либо сумасшедший. Я с ним сейчас как никогда согласен.
— Как всегда, — усмехнулся я.
Все повскакивали с мест.
— Отлично, тогда готовимся!
Я поднялся с кресла и вышел во двор, где ещё теплились вечерние сумерки. Ночной воздух уже стелился прохладой, но я почти не чувствовал его: адреналин гнал кровь быстрее.
Работа закипела мгновенно, но то, что я творил магией, видели пока только Бадаевы, так как тоже были магами земли.
На первый взгляд, план казался простым до примитивности.
Гора под производством почти полностью состояла из известняка.
Ещё при первом появлении тут я удивлялся: как известняк оказался на вершинах гор?
Ответ был прост: это древние морские отложения, поднятые тектоническими силами и сохранившиеся благодаря мощному пласту плотной породы, неподвластной даже многовековым дождям.
Сев по-турецки на землю у ворот, я закрыл глаза.
Со стороны это выглядело как медитация, но на самом деле…
Внутри земли начиналась алхимия в чистом виде. Я заставлял частицы известняка соприкасаться друг с другом с бешеной скоростью, создавая чудовищное трение.
— Что он делает? — прошептал кто-то из охраны.
— Молчи и смотри, — буркнул Пётр Бадаев.
Сначала камни просто нагревались, потом раскалялись докрасна, пока наконец не достигали критических девятисот градусов. В этот момент известняк (CaCO?) начинал разлагаться на оксид кальция (CaO) и углекислый газ (CO?).
Из трещин в земле повалил едкий дым.
— Газ! — крикнул я, не открывая глаз. — Отходите!
Мгновенно создав систему каменных воздуховодов, я направил смертоносные испарения высоко в атмосферу. Лиза закашлялась, даже находясь в десяти шагах.
— Чёрт возьми, Кирилл! — она топнула ногой. —
— Или пойдём драться с ними прямо сейчас, — мрачно добавил Амат.
Я вздохнул и открыл глаза.
— Хорошо. Бадаевы, старший и младший, вытаскивайте крупные пласты известняка. Сергей, ты обжигай их до белого каления. Потом Пётр с Николаем перетрут их в порошок.
— А мы? — хором спросили остальные.
— Катализатор А-12. Иван, Осип, помните разработку отца? Нужно приготовить три канистры. Забирайте всех жаждущих помочь и пристройте к делу.
— Хорошо, — сказал Иван.
Работа кипела всю ночь. Бадаевы, обливаясь потом, вытаскивали из земли глыбы известняка. Сергей, стиснув зубы, доводил их до нужной температуры.
В моём прошлом мире этот процесс происходил в специальных печах, но тут магия всё упрощала.
К утру у нас был целый подземный резервуар с порошком. Я аккуратно заключил его в каменную оболочку, непроницаемую для воды, и переместил под дорогу у ворот, перед этим добавив изготовленного катализатора.
— Всё. Пора спать, — сказал я, похлопывая друзей по плечам.
Никто толком не понимал, что должно произойти.
Кроме Ивана Гурьева: тот, похоже, догадался.
Он стоял в стороне и улыбался, как Чеширский кот.
День уже приближался к полудню, когда к воротам подъехал ректор на чёрном жеребце.
— Где твои мать и сестра? — первым делом спросил он, резко осадив коня.
— В безопасности, — спокойно ответил я, кивнув в знак приветствия.
Ректор резко соскочил с седла.
— Все студенты немедленно возвращаются в академию! Я сам разберусь с Красновым и Евдокимовым! — но голос звучал не как приказ, в нём слышалась отцовская забота.
— Так не делается, — сказал я спокойно. — Это мой дом, моя земля, и я сам буду решать свою судьбу.
За спиной Кирова с грохотом закрылись тяжёлые ворота. Ректор замер, его глаза расширились от непонимания.
В этот момент снаружи донёсся усиленный магией голос:
— Верните Бориса, и мы оставим вас в живых!
Я вскарабкался на приворотную башню. Внизу стояла делегация. Старый Евдокимов молча наблюдал, его мудрые глаза скрывали мысли, а вот Юрий Краснов метался, как зверь в клетке.
Среди сопровождающих заметил Ивана Краснова — в форме академии, но с гордо поднятой головой. Видимо, он ожидал, что меня проучит отец.
Ректор, стоявший рядом со мной, буквально пылал от ярости.
— Ты сумасшедший! Они разорвут тебя на части!
Уже спускался вниз, когда Анатолий Степанович схватил меня за рукав.
— Я запрещаю тебе выходить!
— Вы не мой отец, — мягко, но уверенно освободил руку. — И не мой патриарх.
Он тяжело вздохнул, но промолчал, понимая, что это моё решение.