Хозяин антимагии 2
Шрифт:
Друзья улыбнулись, пытаясь разрядить обстановку. Сергей хлопнул Амата по плечу, а Лиза покачала головой, будто говорила: «Ну вот, опять ты всем не угодил».
Вечером в небольшой гостиной собрались все. Было довольно тесно и душновато, но магия творит чудеса. Два открытых настежь окна и воздушные потоки, ловко закрученные Лизой, обеспечили проветривание в комнате.
У стены стояло старое фортепьяно, его полированная поверхность отражала мягкий свет ламп. Первыми играли девочки семи и десяти
Потом за инструмент села Тася. Её пальцы легко скользили по клавишам, исполняя что-то лиричное, но техничное, явно не первый год обучения.
Но настоящим сюрпризом стала Елизавета. Когда она опустила руки на клавиши, я ожидал чего-то неуверенного, но вместо этого зазвучала красивая, хоть и несложная мелодия.
— Этому нужно учиться не один год, — пробормотал я, удивлённый.
— А ты думал, она только рапирой махать умеет? — усмехнулся стоящий рядом Сергей.
Наконец за фортепьяно села мама.
И я просто забыл, как дышать.
Она начала играть.
С первых же нот я погрузился в музыку так глубоко, что всё вокруг исчезло. Это была не просто мелодия, это была история.
Закрыл глаза и передо мной развернулся океан.
Парусник, маленький и хрупкий на фоне чёрных волн, вздымался на гребнях, чтобы в следующую секунду рухнуть вниз. Моряк-исследователь стоял у штурвала, его пальцы впились в дерево, а глаза искали в темноте хоть какой-то намёк на спасение.
Он думал о доме.
О жене, которая ждёт у окна, о детях, которые ещё не знают, что отец, возможно, не вернётся.
Музыка звучала тоской, отчаянием, но…
Потом что-то изменилось.
Ветер стих.
Ноты стали чище, выше. Будто сквозь тучи пробился первый луч солнца.
Моряк теперь понимал, что он выживет.
Он должен выжить.
И тогда мелодия зазвучала не с тоской, а с надеждой, такой яростной и непоколебимой.
Я открыл глаза.
В комнате стояла гробовая тишина.
Заметил, что у многих на глазах блестели слёзы. Даже у Ильича, который явно не раз смотрел смерти в лицо.
Потом раздался скрежет стульев.
Небольшое молчание.
И комната взорвалась овациями.
Аплодисменты гремели больше минуты.
Мама встала, слегка поклонилась, но глаза искали меня.
Подошёл и обнял её.
— Спасибо, — прошептал я.
Она лишь улыбнулась, но было понятно, что на сердце тяжело.
— Эта мелодия звучала у меня в душе весь вчерашний день, — мама тяжело вздохнула, отводя взгляд к окну, где уже сгущались вечерние тени. — Песня о надежде. Я так беспокоилась о тебе.
— Понимаю, мама, — тихо ответил я, сжимая тонкие пальцы женщины.
В голове всплывали образы: отец, собирающийся
— Когда слушал музыку, думал об отце, — вырвалось у меня неожиданно для самого себя.
Мама резко всхлипнула, и я почувствовал, как её плечи задрожали. Не раздумывая, обнял женщину крепче, прижимая к себе, словно мог защитить от всех воспоминаний.
— Всё хорошо, мама, всё хорошо.
Когда гости разошлись, ко мне подкралась Тася.
— Ты дурак, — прошептала она, бросая сердитый взгляд. — Надо было бежать в Балтийск, а не строить из себя героя.
Я усмехнулся, глядя на её надутые щёки.
— А вот скажи, — начал я, присаживаясь на край дивана, — когда будешь выбирать себе мужа, каким он должен быть?
Тася задумалась, её пальцы начали теребить край платья.
— Сильным, — начала девушка нерешительно. — Чтобы мог защитить. И смелым, чтобы не боялся ничего. Умным, конечно. И чтобы добрым был, — добавила она уже шёпотом, покраснев.
— Вот видишь, — потянулся и потрепал сестру по беспорядочным кудрям. — А если бы я убежал, то не был бы смелым. Если бы не сражался — не был бы сильным.
— Но ты мог погибнуть! — выпалила Тася, и в голосе вдруг прозвучала детская обида.
— А ты мне будешь жену искать? — поспешил перевести тему в шутку. — Ведь девушкам как раз и нужны такие героические женихи, да?
Тася фыркнула, но уголки губ дрогнули.
— Дурак, — повторила сестра, но уже без злости.
Глава 10
Теперь по воскресеньям, в наш единственный выходной, ребята всё чаще находились у меня дома.
Их присутствие не мешало ни мне, ни маме с сестрой. Домашние, напротив, были только рады. Я же успевал и дела решать на производстве, и время с друзьями проводить.
У каждого из них были свои обстоятельства, из-за которых приходилось в выходные сидеть в академии. Но объединяло одно — отсутствие рядом семьи.
Лиза изредка получала письма от родни, живущей где-то под Псковом.
Сергей как-то обмолвился, что у него есть земли в соседней колонии, но туда он не собирался, пока не добьётся успехов на службе.
Митя, как всегда, оставался загадкой. Если верить редким оброненным фразам, его семья была откуда-то с «большой земли», но кроме этого он ничего не рассказывал.
А вот у Амата родные были ближе. Его мать и сёстры жили в центральной колонии «Точка», братья поступили в военно-морское училище в Петербурге, а отец командовал разведывательной флотилией где-то на фронтире водного сектора и примерно раз в год на месяц или два появлялся в Балтийске.