Хозяин Черного Замка и другие истории (сборник)

Дойл Артур Конан

– Ах, мистер Дэртон, – сказала она. – Как вы меня напугали!

– Прошу прощения, мисс, – ответил Эйб, придя в великий трепет от одной лишь мысли, что, пусть даже на миг, обеспокоил свою богиню. – Видите ли, – продолжал он с простодушным лукавством, – погода нынче хорошая, компаньон ушёл на изыскания, вот я и надумал: прогуляюсь-ка я до холма, а потом вернусь домой по берегу – и вдруг нечаянно, по чистой случайности вижу, на пригорочке стоите вы.

Эту вопиюще неправдоподобную версию золотоискатель выпалил так бойко и с такой безыскусной искренностью, что не оставалось никаких сомнений в её лживости. Заморыш измыслил и отрепетировал всё это, изучая оставленные маленькими

ножками следы, и считал свою выдумку хитроумной и коварной. Мисс Кэрри не отважилась возразить, но в глазах её забегали весёлые бесенята, что крайне озадачило её воздыхателя.

Эйб этим утром был в отличном настроении. Причиной его радости, возможно, послужила солнечная погода, а может быть, стремительный взлёт принадлежащих ему акций Коннемары. Я, впрочем, склонен думать, что ни то ни другое. Даже при редком простодушии нашего героя все обстоятельства сцены, свидетелем которой он накануне вечером явился, наводили на одно-единственное заключение. Эйб представил себе, как он сам при сходных обстоятельствах яростно шагает по долине, и сердце его дрогнуло от жалости к сопернику. Он теперь был твёрдо убеждён, что никогда больше не увидит в стенах «Виллы Азалия» зловещую физиономию мистера Томаса Фергюсона с Рочдейлской переправы. Интересно, почему она ему отказала? Он красив, он довольно богат. Так, может быть?.. Нет, этого быть не может, конечно же не может, как такое могло бы случиться! Да об этом и думать смешно… до того смешно думать, что абсурдная, смешная мысль всю ночь не давала ему покоя, и наутро он с ней не расстался и лелеял её всем своим растревоженным сердцем.

Они спустились вместе по красной глинистой дороге, потом пошли по берегу реки. Эйб впал в обычную свою молчаливость. Правда, воодушевлённый оказавшейся в его руке корзинкой, он предпринял один раз безумную попытку поговорить о папоротниках, но эта тема не принадлежала к числу волнующих, и наш герой, сделав судорожный рывок, покорился неизбежности. А ведь когда он шёл сюда, в голове его роились и остроумные анекдоты, и всяческие забавные случаи. Он подготовил множество фраз, которые не могла не оценить мисс Синклер. Сейчас, однако же, в его голове не было ни единой мысли, кроме безрассудной и всё же неодолимой идеи сказать что-нибудь о том, как жарко нынче припекает солнце. Ни один астроном, производящий свои расчёты для измерения паралакса, не бывал так поглощён расположением небесных тел, как наш славный Заморыш, бредущий по берегу медленной австралийской реки.

Внезапно в его памяти всплыл разговор с компаньоном. Что ему посоветовал Босс: «Расскажи ей, как живут у нас на приисках». Это никак не укладывалось у него в голове. Говорить на эту тему казалось ему очень странным, но Босс сказал так, а Босс всегда прав. Ну ладно, он рискнёт, коли так, и, кашлянув для начала, Эйб выпалил:

– Живут у нас тут главным образом на беконе и на бобах.

Выяснить, какой эффект имело это сообщение, ему не удалось: Эйб был слишком высок, чтобы заглянуть под маленькую соломенную шляпку. А мисс Кэрри не ответила ему. Немного погодя он сделал новую попытку.

– По воскресеньям баранина, – сказал он.

Но и это не вызвало энтузиазма. Честно говоря, похоже было, что она смеётся. Сомнений нет: Босс на этот раз ошибся. Молодой человек был в отчаянии. Вид разрушенной лачуги у дороги одарил его новой идеей. Он уцепился за неё как утопающий за соломинку.

– Это Кокни Джек построил, – сообщил он. – Жил здесь, пока не умер.

– А от чего он умер? – спросила спутница.

– Бренди три звёздочки, – убеждённо ответил Эйб. – Когда ему совсем уж худо стало, я приходил по вечерам приглядеть за ним. Бедолага! В Путни

у него остались жена и двое ребятишек. Он, бывало, бредил целыми часами и называл меня «Полли». Разорился подчистую, медного цента не осталось; но ребята собрали золотишка, так что мы его честь честью проводили. Похоронили в этом вот стволе; таково было его желание, так что мы просто его туда опустили и забросали землёй. Туда же положили его кирку, и лопату, и ковш, чтобы он чувствовал себя как дома.

Теперь мисс Кэрри слушала, казалось, с интересом.

– И часто здесь так умирают? – спросила она.

– Как вам сказать, бренди многих убивает; но большинство попадает под пулю… я хочу сказать, тут многих просто застрелили.

– Я не об этом. Много ли людей здесь, в долине, умирает в одиночестве и горе, не имея рядом близкой души? – И она указала на сгрудившиеся внизу домишки. – Умирает ли там кто-нибудь сейчас? Об этом просто страшно подумать.

– Из тех, кого я знаю, пожалуй, никто не собирается откинуть копыта.

– Мне бы хотелось, чтобы вы не злоупотребляли в такой степени жаргоном, мистер Дэртон, – сказала Кэрри, взглянув на него ясными фиалковыми глазами. Просто поразительно, как молодая леди всё больше забирала власть над этим великаном. – Поймите, это неблаговоспитанно. Вам надо бы приобрести словарь и выучить подобающие слова.

– В том-то всё и дело! – виновато сказал Заморыш. – Вы в точку угодили. Словарь! Если нет у тебя парового сверла, приходится киркой орудовать.

– Да, но это очень просто, если вы действительно постараетесь. Вы могли бы, например, сказать, что кто-то умирает или находится при последнем издыхании, если вам угодно.

– Вот оно! – восторженно сказал старатель. – При «последнем издыхании»! Вот это слово! Да вы по части слов самого Босса Моргана заткнёте за пояс. При последнем издыхании! Звучит-то как!

Кэрри засмеялась:

– Вы должны не о звучании думать, а о том, выражают ли эти слова ваши мысли. Нет, серьёзно, мистер Дэртон, если в посёлке кто-то заболеет, непременно дайте мне знать. Я умею ухаживать за больными и могу оказаться полезной. Вы сообщите мне о таком случае, да?

Эйб охотно согласился и снова впал в глубокую задумчивость, размышляя, не привить ли себе какую-нибудь долгую и изнурительную болезнь. Говорят, что в Бакхерсте появилась бешеная собака. Может, она как-нибудь ему пригодится?

– А сейчас я с вами попрощаюсь, – сказала Кэрри, когда они дошли до того места, где от дороги ответвлялась извилистая тропинка, ведущая к «Вилле Азалия». – Очень вам благодарна, что вы меня проводили.

Напрасно Эйб вымаливал ещё хоть сотню ярдов и ссылался на чрезмерный вес корзиночки, которую он нёс, как на совершенно неопровержимый довод. Молодая леди была неумолима. Из-за неё он и так уже слишком отклонился от своего пути. Ей стыдно за себя, ни о чём таком она не хочет даже слушать.

Излюбленным местом отдыха, где проводили свой досуг обитатели посёлка Гарвей, был «Колониальный бар». Между этим заведением и конкурирующей фирмой, которая, невзирая на невинное наименование «Бакалея», тоже занималась продажей спиртных напитков, шла ожесточённая борьба. Появление в «Бакалее» стульев немедля привело к тому, что в «Колониальном баре» возник диванчик. «Бакалея» приобретает плевательницы, а «Колониальный» в ответ – картину, и в результате, по определению клиентов, оба заведения остались при своих. Но когда «Бакалея» украсилась портьерами, а соперник отозвался отдельным кабинетом с зеркалом, тут уж все решили, что победа за «Колониальным баром», и посёлок единодушно выразил своё одобрение предпринимательскому духу владельца, перестав посещать «Бакалею».