Хозяин рубежа. Книга l
Шрифт:
— Что это означает? — спросил я.
— Погибшие, — ответил Уваров. — По каждому составлен рапорт. Я представлю их начальству по прибытии.
— Хорошо, а это что такое? — ткнул я пальцем в проставленную возле почти двух десятков имён букву «с».
— Это семейные, ваше благородие, — пояснил капитан. И тут же положил передо мной ещё один список. — Вот данные на жён и детей. Всего девятнадцать человек. Было больше, но — сами видите. Некоторые до вашего приезда не дожили.
И правда, четыре
Я поднял глаза на Уварова.
— Вы сказали, с вами двадцать семь человек. А получается — сорок шесть.
Мой собеседник слегка смутился.
— Простите, ваше благородие, не хотел вводить вас в заблуждение. Я думал, вас интересуют рабочие. А этих… Кто ж их считает?
— Мне придётся считать, капитан.
— Да, вы правы. Ещё раз простите.
— Сколько вы тут находитесь?
— Почти две недели.
— Почему такая высокая смертность? Семь человек. Как это понимать?
Уваров пожал плечами.
— Так ведь фортификаций-то нет. Вот Исчадия и прорываются. Уже четверых завалили. С вами, конечно, полегче станет, — добавил он льстиво. — Да и немного это, ваше благородие. Бывает, что и половину теряем за пару недель, пока ждём проектировщика с инжене… — он осёкся. Видать, решил не напоминать, что я не прихватил с собой инженера и архитектора. — А вообще, рабочих почти всех удалось сохранить. Это же главное, так?
Я едва сдержался. При таком отношении к человеческим ресурсам, конечно, можно хоть всех потерять.
Ладно, что взять с надзирателя? Он рапорты составил — больше его ничего не волнует. Не его вина. Он с прорвавшимися Исчадиями сражаться не обязан. Это задача гарнизона. Ну, и егерей, если они не в рейде на территории Излома.
— Женщинам и детям здесь не место, — проговорил я, глядя в список. — Зачем их притащили?
Уваров усмехнулся.
— А вы бы предпочли, ваше благородие, чтобы три десятка мужиков оказались с вами здесь без баб? Да они ж озвереют! И потом, так полагается. Семьи переселяются целиком. В соответствии с Законом о кабале от пятнадцатого марта…
— Ладно-ладно, — перебил я, едва сдерживая раздражение. — Сам знаю. А остальные? Кто без семей. Смотрят и завидуют? Не начнут они уводить жён-то из семей у соседней своих?
Уваров развёл руками.
— Ну, что сказать, ваше благородие. Могут. Так что, когда к вам приедет бордель, мой вам совет — разрешите ему остаться.
— Вы серьёзно, капитан?
Надзиратель кивнул.
— Более, чем. Если, конечно, не хотите поножовщины.
Проклятье! Только этого мне не хватало. Ко всему мысленно готовился, когда сюда ехал, кроме этого.
Но делать нечего. Закон, и правда, обязывал выводить кабальных на поселение вместе с семьями. Как-то я этот момент упустил.
— Если всё в
Прочитав документ, я кивнул Сяолуну, и камердинер немедленно достал из чемодана несессер, а из него — маленькую жестяную коробочку, в которой хранились сургучные палочки и зажигалка.
Подпалив красный воск, андроид аккуратно накапал его на документ, а я, стащив с указательного пальца кольцо с фамильным гербом, прижал его к сургучу, оставляя отпечаток. Мелькнула синяя вспышка. Теперь акт был заверен самым надёжным способом из возможных — магическим слепком. Его не подделать, как ни старайся.
Я надел перстень обратно. Кроме него, у меня был ещё один — на другой руке. Стальной, с круглым чёрным агатом. Очень минималистичный. Стоил он на рынке артефактов огромных денег, но я его, скажем так, раздобыл. Кольцо могло создавать вокруг меня небольшую сумеречную зону, которую не рассеять никаким светом. Очень полезная штука при моём аспекте.
Вытащив из кармана ручку, я расписался в нужной графе.
— Премного благодарен, ваше благородие, — кивнул Уваров, забирая документ. — Теперь моя очередь.
Он поставил свою подпись рядом с моей.
— И второй экземпляр. Для вас. Я уведомлю департамент о том, что вы приняли кабальных в собственность, как только доберусь до ближайшего отделения. Полагаю, вам не нужно напоминать, что право собственности должно быть подтверждено застолблением участка в течение двух недель?
— Не нужно, капитан. Я в курсе.
— Хорошо. Теперь буду собираться.
Это не заняло много времени. Уваров достал из-под кровати один чемодан, в другой сложил немногочисленные вещи, окинул дом взглядом и вдруг плюхнулся на стул.
— Присяду на дорожку, — сообщил он. — Знаете, ваше благородие, на самом деле, я рад, что уезжаю сегодня. Каждый день в приграничье — риск. Так что в качестве благодарности примите ещё один совет. Опасайтесь чёрных старателей. Они охотятся за цветными металлами и прочими ценностями. В городе этого добра полно.
Уверен, что за то время какое провёл здесь Уваров, он и сам разжился неплохим уловом. Вон какой чемодан тяжёлый из-под кровати выволок. Наверняка там и золотишко припрятано, и артефакты. А ведь это всё должно было стать моей собственностью. Но не будем жадничать. Пусть катится. Да и участок я пока не застолбил. Так что ворует капитан не у меня, а у государства. Тоже нехорошо, но я не полиция.
— Счастливого пути, господин Уваров, — сказал я холодно.
— Да, пора! — вскочив, надзиратель подхватил чемоданы, пинком распахнул дверь и вышел на улицу.