Хозяин шара
Шрифт:
Мысли девушки прервали слова старухи:
— Да, господин, твоя мудрость безгранична! Гриос говорит, Сененмут стал безразличен к жизни. Целыми днями смотрит на реку и порой даже плачет.
— Плачет? Ха-ха-ха, это забавно: мой тесть плачет! Вот уж проблема — нет наследника. Радовался бы! Здесь, в этом времени, хорошо, Изольда, но иногда их нравы меня удивляют, хотя сейчас это нам на руку. Скоро он сдохнет, и я получу и дворец Бенну, и все, что принадлежит ему.
— Да, господин, если только… — старуха прикрыла свой единственный безобразный глаз, чтобы
Реакция, как она и ожидала, была страшной: его лицо на глазах стало превращаться в звериную морду. Чтобы не видеть этого ужаса и не закричать, Халли зажмурилась. Почти рыча, он произнес:
— Изольда, ты не должна допустить этого!
— Хорошо, господин, хорошо. Я буду думать, как устроить все это.
— Думай быстрей, иначе поплатишься жизнью! Я не могу потерять дворец, он нужен мне. Там очень много ценных калиток, и все они не подлежат переносу. Я должен получить их. Это сейчас особенно важно, когда я так близко подобрался к Книге.
Минос порывисто встал, давая понять, что разговор окончен.
Глава 10
Халли пулей вылетела из тайной комнаты и помчалась в покои Изольды. Она знала, что старуха сейчас придет, надо получить у нее разрешение на посещение храма Амона. Без ее ведома никто не мог выйти из дворца. К тому же ей нужны слуги, ведь в Кемете женщина не может бродить одна. Только Бенну она могла навещать без разрешения, пользуясь подземным ходом, соединяющим оба дворца, о котором знали она, Бенну, Минос и Изольда.
Халли уже стояла под дверями покоев Изольды, когда старуха появилась. Изольда грозно сдвинула брови:
— Халли? Что ты здесь делаешь, негодница?
Девушка пала на колени и губами приникла к ногам противной старухи, целуя туфли. Она знала, как растопить ее сердце.
— О, госпожа, простите меня, недостойную! Я нарушаю ваш драгоценный покой! Я так долго ждала вас здесь.
Старуха смягчилась:
— Ладно, вставай, говори, чего хочешь.
— О, госпожа, наш господин только один раз был у меня. А я так люблю его!
— Об этом и не мысли. Ты в зеркало хоть иногда смотришься?
— Нет, госпожа, нет, я не об этом, — Халли испуганно замахала руками. — Разве я, недостойная, могу даже думать об этом? Я знаю свое место, спасибо господину, что сделал меня женщиной. Но разве можно мне запретить любить и заботиться о нем?
— Так чего же ты хочешь? — совсем растаяла Изольда.
— О, госпожа, я только хочу сходить в храм Амона и помолиться за здоровье нашего господина. Пусть Амон дарует ему удачу.
Старуха задумалась: «А что? Очень даже неплохо. Верховный жрец уже давно «точит зуб» на господина, а тут придет одна из его жен… Да, неплохо».
— Хорошо, Халли, это очень даже похвально. Вот, держи, — Изольда выудила из складок одежды кошелек и подала Халли. — Это ты пожертвуешь верховному жрецу на храм Амона. Бери слуг и ступай.
Халли опять приникла к ногам старухи. Та, наслаждаясь,
— Ладно, ладно, ступай…
Халли, прижимая к себе кошелек, низко кланяясь и пряча торжествующую улыбку, удалилась.
— Неплохая девчонка. Да и умна. Надо приблизить ее к себе. И господину предана как собака.
Изольда вошла в свои покои и тут же переоделась в привычную оборванную юбку и видавшую виды кофту. Новые вещи раздражали ее. Разговор с господином отнял много сил. Но не успела она прийти в себя, как слуга доложил о приходе Бенну. «Что надо этой дуре?», — подумала она и, удобно устроившись в кресле, велела слуге:
— Зови.
Бенну в нерешительности застыла у порога. Она ждала приглашения приблизиться, но старуха намеренно тянула паузу, нагло разглядывая девушку.
— Что с тобой, Бенну? Ты стала похожа на драную кошку.
Бенну опустила голову. Надо терпеть любые оскорбления, от старухи зависит ее дальнейшая судьба. А та продолжала издеваться:
— А помнишь, как ты смотрела на меня и кривилась? Я тебе тогда казалась очень уродливой, ведь так?
Лицо девушки залила краска стыда:
— Да, так… Изольда, прости меня.
— Изольда? Так может называть меня только господин, а для тебя я госпожа Изольда. Видишь, я так уродлива, а он приглашает меня на обед, ухаживает за мной, наливает мне вино. А как давно он был у тебя? Так что? Разве главное красота? Чего молчишь, Бенну?
— Прости меня, госпожа. Я пришла не ругаться, а просить о помощи. У меня для тебя подарок.
— Подарок? Ну-ка иди сюда и покажи мне его.
Бенну достала изумрудное ожерелье и протянула старухе.
— Это я принесла для вас, госпожа Изольда.
Старуха не могла скрыть радости: она так давно мечтала об этом украшении! Как только Бенну приблизилась к ней, Изольда схватила своей когтистой лапой ожерелье. Ее единственный глаз сверкал от жадности.
Камешки были слабостью Изольды. Она могла часами смотреть на драгоценные камни, это была для нее, пожалуй, единственная радость. Правда, такую же радость ей доставляло делать подлости, служа своему господину, за которого она отдала бы жизнь, не задумываясь. Изольда долго любовалась ожерельем и словно забыла о Бенну. Но через некоторое время она заставила себя оторваться от украшения:
— Так чего же ты хочешь от меня за него?
— Да, госпожа, не стану притворяться. Я пришла за помощью, потому что только ты можешь помочь мне. Сегодня даже великий Амон отказался сделать это.
— О, ты ставишь меня наравне со своим Богом! Это мне нравится. Ты наконец поумнела. Поняла, кто в доме хозяин?
— Да, госпожа, поняла. Еще раз, прости меня.
— Так чего же ты хочешь?
— Вернуть мужа. Пусть хоть иногда, хоть редко, но приходит ко мне. Иначе я умру.
Старуха задумалась. Если господин потерял интерес, вернуть его невозможно. Что делать? Ожерелье так заманчиво сверкало, ей так хотелось получить драгоценность. Она понимала, что просто так девчонка не отдаст ей его. Но как выполнить то, о чем она просит?