Хозяин таёжного неба
Шрифт:
Облегчение, которое испытал Степан, поняв, что ужасное убийство не состоялось, невозможно передать словами. С трудом удержавшись от восторженного вопля (я не убил его, ура!), он сглотнул вязкие остатки испуга, и сказал, расплываясь в глупой улыбке:
– Скажи спасибо, придурок, что я штаны тебе не разрубил. Стоял бы сейчас тут... отсвечивал.
Уже почти окончательно протрезвевший придурок даже не обиделся. С третьей попытки вернув меч в ножны, он обхватил гудящую голову руками и замер над обрывками одежды, не в силах сообразить, что ему теперь делать. За
Победителем быть хорошо. Чувствуешь себя некоторое время самым крутым и никого не боишься. Наоборот, разные гады начинают бояться тебя. Особенно, когда ты подходишь к ним с обнажённой эклитаной в руке и с многообещающим выражением на лице. Поняв всё без слов, те двое амбалов, что сторожили Бояву, благоразумно испарились. Даже рявкать на них не пришлось. А хотелось. Осмелевшая девчонка торжествующе прошипела им вослед что-то нехорошее.
Дружинники уводили Изведа, прикрывая от любопытных взглядов его частично обнажённое тело. "Какого ты на него с мечом полез?
– спрашивал вполголоса Махей, - Забыл, о чём вчерась говорили?", - "Да я и сам не пойму, - оправдывался тот.
– Злоба такая вспенилась, ну, думаю, покажу тебе как в навоз меня пихать..." - "Вот и двинул бы в зубы. Рубить-то зачем?" - "Восхотелось..."
Варварий шёл последним. Уже почти скрывшись за торговыми рядами, он оглянулся, поймал Стёпкин взгляд - и вдруг чуть заметно кивнул. Словно поблагодарил. Убийство не состоялось, кровь не пролилась, все целы и довольны. Бывай, демон.
Степан кивнул в ответ. Бывай и ты, сын воеводы. Потом он убрал эклитану и спрятал ножичек в карман. Растопырил пальцы, сжал их в кулак. Внутри всё дрожит от пережитого стресса, но руки, кажется, не трясутся. Понятно теперь, почему гузгай столь безоглядно рвался в бой. Он просто заранее знал, что эклитана живое не рубит. А я, дурак, его сдерживать пытался. Только хуже делал. Хорошо, что всё кончилось так хорошо.
– Ты тоже испугался, - догадалась Боява, глядя на Стёпку широко распахнутыми чёрными глазищами.
– Я видела, как ты лицом побелел. Ты думал, что взаправду убил его, да?
– Да, - сказал Стёпка.
– Он так удобно подставился, что я не смог удержать... руку.
– Ты не знал, что твой магический меч рубит только доспехи и одежду?
– спросила Боява.
Стёпка покачал головой:
– Откуда! Я вообще не знал, что такие мечи бывают.
– А таких и не бывает, - сказала она.
– Мне ведомо. Магические мечи трудно выковать, шибко много заклинаний нужно вложить. Не каждому боярину золота хватит. А твоя эклитана, она вообще такая одна. Где ты её взял?
– Я... Это... В общем, она сюда со мной попала. Из моего мира. Из демонского. Меня же чародей один из Летописного замка призвал. Случайно.
– Демонская эклитана, - сказала Боява, словно пробуя эти слова на вкус.
– Ага, - согласился он.
– Демонская. Только там это был просто маленький ножичек. Вот с таким вот лезвием, - он показал, раздвинув пальцы.
– Ничего магического... Слушай, давай посидим где-нибудь. Что-то я устал этого дурака убивать.
–
– Всё равно твоего друга в Оркулане уже нет. Или ты думаешь, что Варварий тебе соврал?
Стёпка помрачнел.
– Не знаю. Может быть... Хотя, для чего ему врать? Они же со Смаклой ещё в замке врагами были. Вот он и обрадовал меня... А у вас, что, и вправду могут человека продать в рабство?
Боява неохотно пожала плечами.
– Могут, поди. Весичи, они и не на такое способны.
– Да-а, - протянул Стёпка.
– Но я всё равно к магам схожу. Они мне обещали, что отпустят его... А получается, что опять обманули. И я им почему-то совсем не завидую.
– Ты не совладаешь со всеми, Стеслав, - тихо сказала Боява.
– Зачем со всеми?
– сказал Стёпка.
– Только с тем, кто это сделал. С тем, кто приказал. А ты знаешь, я похожий меч здесь всё-таки уже видел. У призрака одного рогатого. Шервельдом его зовут, он, наверное, какой-нибудь древний король. Я его в замковых подземельях встретил и потом ещё раз... Он меня мечом своим ударил. Только там всё наоборот получилось. Меч одежду не разрубил, насквозь прошёл, а на плече у меня шрам остался.
– То, верно, призрачное оружие было. Оно людям не опасно.
– Ну да, - кивнул Стёпка.
– Людям не опасно, а мне руку чуть не отрубили. Знаешь, как больно было. Меня дядько Неусвистайло потом лечил мазями.
– Это пасечник который? Ярмил?
– Ага. Он. Даже сейчас ещё можно шрам нащупать.
Боява вдруг протянула руку и больно ущипнула его за плечо.
– Ты чего?!
Она хихикнула:
– Ни разу демонов не видала. Потрогать захотелось, каков ты на ощупь.
– Обычный я на ощупь. Такой же, как все. И когда меня щипают, мне больно, между прочим. Синяк теперь останется.
– Больше не буду, - пообещала она, снова хихикнув.
– А ты потом позволишь, Стеслав, твою эклитану разглядеть? Ну, когда вернёшься.
– Зачем тебе?
– Любопытно. Отцу расскажу. Не поверит ведь, что беловражскую трёхслойную кольчугу можно так легко рассечь.
– Это у Изведа такая кольчуга была? Верно он говорил, что дорогая?
– Очень дорогая. Не всякому боярину по силам купить.
– Ну так ему и надо. Будет знать, как вызывать демона на поединок.
– И не смей больше мне врать, что не умеешь биться на мечах!
– внезапно рассердилась Боява. И даже кулачком ему под рёбра двинула.
– Я не люблю, когда меня обманывают.
– Я не врал, - Стёпка поморщился и на всякий случай отодвинулся от неё подальше.
– И нечего меня щипать и бить. Я вправду не умею. Просто во мне сила демонская от злости включается. Ты меня вчера разозлила, и я тебя победил. И с Изведом так же получилось. Это как... ну, как заклинание такое. Как защита, понимаешь?
– А меня научишь?
– с надеждой спросила Боява.
– А тебя и учить не надо, - с наслаждением отомстил Стёпка.
– Ты и так вредная, а когда разозлишься, с тобой никакой демон не сравнится... Ай! Только не по голове!