Хозяин таёжного неба
Шрифт:
Голос был странно знаком. Стёпка мог на чём угодно поклясться, что уже слышал произнесённые этим голосом почти такие же слова, и не очень давно.
Он остановился, придержал рвущегося прочь гоблина, прислушался. Голос доносился из большой крытой повозки, стоящей у самой обочины. В неё было запряжено сразу две лошади.
Донёсся ещё один вздох. Ну, точно, из этой повозки доносится.
Стёпка шагнул поближе и спросил у сидящего на козлах весича:
– Кто там у вас вздыхает?
– Тебе до того,
– Ты своё уже получил, шагай отсюдова.
– Я тебе сейчас так зашагаю, - озлился Стёпка, - что ты у меня от дракона до самого Кряжгорода босиком бежать будешь, понял, морда получародейная! Кого везёте, спрашиваю?
Возница испуганно зыркнул по сторонам, сглотнул:
– Так это... Нечисть там какая-то сидит в бадейке. Слышишь, вода плещется. Не может он без воды-то. Кони вон ужо умаялись тащить. А в лицо я его не видал, не велено.
Стёпка подошёл к повозке и постучал по дощатому борту:
– Бочага, это ты там сидишь? Отзовись.
– Ктой-то там меня спрошает? Ты ли это, отрок светлый? Не мнится ли мне?
– Я это, я, - мрачно отозвался Стёпка.
– Не мнится. Как ты туда попал?
– Изловили сетями, окаянные. Который уж день в смрадной темнице маету перемогаю. А в чём провинился, то мне не ведомо.
– Понятно. Ну, потерпи немного. Сейчас я тебе помогу. Только вот поговорю кое-с-кем по душам. Смакла, ты подожди меня, я сейчас.
Но гоблин помотал головой и руку не отпустил. Так и пошёл со Стёпкой назад к Ярохвату.
– Ты уже принял решение, демон?
– весело поинтересовался маг.
– Зачем вы посадили в клетку родничника?
– требовательно спросил Стёпка.
– Какое преступление он совершил?
– О ком ты говоришь?
– удивился маг.
– Какого родничника?
– Родничника Бочагу. И бросьте притворяться, я его по голосу узнал. Что он вам сделал?
– Мне о том не ведомо. Мне поручили доставить его, и я его доставлю.
– Никуда вы его не доставите, - сказал Стёпка.
– Я точно знаю, что он не преступник и ничего плохого не совершил. Если вы его не выпустите, я сделаю это сам.
– Много на себя берёшь, демон, - маг опасно прищурился, младшие маги окружили Стёпку, напружинились, за арбалеты-амулеты схватились, заклинания загудели вокруг, того гляди - шарахнет.
– Это вы на себя лишнее берёте. Одного невинного человека как приманку на цепи держите, другого зачем-то в клетку посадили. И думаете, что вам это с рук сойдёт? Что никто не узнает?
– Человека!..
– презрительно повторил маг.
– Гоблина и нечисть болотную. Это не люди.
– А вы, значит, люди, - сказал Стёпка.
– В общем, если вы не отпустите Бочагу... Плохо вам, в общем, придётся. Боюсь, что до Великой Веси ваша стража так и не доедет.
– Ты не понимаешь, демон, - заторопился
– Мы везём его самому государю. Клянусь, с ним там будут хорошо обращаться. Наши маги перестраивают государевы сады, нам нужен смотритель прудов и купален. Ему даже заплатят за работу.
– А по-хорошему его попросить не судьба? Или вы по-хорошему не умеете? Обойдётся вас государь без купален. Скажите ему, что демон родничника забирать не позволил. Всё.
Стёпка вернулся к повозке, дёрнул вбок массивный кованый засов. Засов, естественно даже не дрогнул, хотя, на первый взгляд, его ничто не удерживало, не было даже замка. Зачем замок, когда есть неотворяемые чары. Ярохват, не поленившийся подойти следом, с нескрываемым удовольствием:
– Если ты, демон, полагаешь, что я помогу тебе открыть эту дверь, то ты ошибаешься. Заклятие на неё наложили в Усть-Лишае сразу три мага, и отменить его может только тот маг, что ждёт нас в Кряжгороде.
Стёпка выдвинул эклитану и одним ударом перерубил засов вместе с частью дверцы, потому что о точности не заботился и бил наотмашь, от всей души. Однако даже перерубленный засов открываться не спешил. За спиной довольно хмыкнул Ярохват. Тогда Стёпка мстительно улыбнулся и припомнил слова отговора. Засов отскочил с негодующим звоном и упал на землю двумя закрученными в спираль половинками. Разбухшая дверца с облегчением отвалилась.
За Стёпкиной спиной вновь затрещала изготавливаемая к применению магия, лязгнуло оружие, но тут меж повозок просунул голову любопытствующий дракон, и вся злая суета моментально стихла, словно ножом отрезало.
Бочага сидел в грубо сколоченном осклизлом корыте, пол был залит водой, пахло плесенью и болотом и ещё чем-то неприятным. Выглядел родничник, мягко говоря, скверно. Всклокоченные свалявшиеся волосы, серое лицо, потухшие глаза, воспалённые губы. Но во взгляде его плескалась свежая речная просинь. Он глянул на Стёпку и вдруг улыбнулся распухшими губами:
– А мне ведь ведомо было, что мы ещё встренемся, Стеславушка.
Глава пятнадцатая,
в которой демон с гоблином летят на север
Стёпка размешал в брусничной воде немного лечебного порошка (вот и пригодилась подаренная Боявой берестяная кружечка), заставил гоблина выпить. Мешочек неожиданно для Степана забубнил было своё "не отверзай!", но его решительно отверзли, и он умолк. "Раскомандовался тут, - ворчал Стёпка, присыпая порошком раны на натёртых кандалами запястьях младшего слуги.
– Мне для друга ничего не жалко". Смакла равнодушно позволил произвести над собой лечебные процедуры, послушно лёг, завернулся в плащ и заснул. Даже на дракона не обратил никакого внимания. Настолько был измучен.