Хозяин видений
Шрифт:
Рассвет нагнал нас внезапно — усталых и довольных. Эрик лениво перебирал мои волосы, а я жмурилась и наслаждалась, как довольная кошка.
— Расскажи о себе, — попросила осторожно, боясь спугнуть волшебство, витающее в воздухе. Рядом с Эриком все было синим и волшебным.
— Что ты хочешь знать? — улыбнулся он.
— Все. Но буду рада, если ты хоть что-то расскажешь. Например, про кан. Как ты узнал, что тебе предстоит туда попасть?
— После смерти родителей я сорвался. Творил такие вещи… — Он
— И ты сразу поверил? Я имею в виду, скади… разве тебе не близка их судьба?
— Древний жрец умеет убеждать.
— Скучаешь по родителям? — Я приподнялась и заглянула ему в лицо. Хотелось видеть глаза, но Эрик их прикрыл. Впрочем, он не напрягся, а значит, его не задел вопрос. Не хотелось бы причинить боль.
— Уже меньше, — признался он. — Хищные смертны, как это ни прискорбно. Но в кане, говорят, можно победить и смерть.
— И ты никогда не увлекался? Я имею в виду, никогда не думал, что можешь остаться здесь, отойти от цели?
— Никогда. Зачем?
— Некоторые люди меняют нас, Эрик. Врываются в жизнь, как вихрь, сминая планы, словно лист бумаги, и выбрасывая их в мусорный бак. И все идет наперекосяк.
— Не совсем тебя понимаю, — нахмурился он и, наконец, открыл глаза.
— Ты никогда не влюблялся?
— Никогда, — не колеблясь, ответил он.
— И ни с одной из своих женщин не был по-настоящему эмоционально близок? Никогда?
— Была одна. Но я не привязался к ней, если ты об этом. — Он помолчал немного. — А ты сразу поняла, что влюбилась?
— Что, прости? — опешила я. Щеки полыхнули румянцем, а в голове будто все встряхнули, и мысли осыпались осколками. Он что… знает? Но откуда? Или нарушил обещание?
— Ты же любила Влада. Мне интересно, насколько быстро поняла, что он — тот самый.
Я облегченно выдохнула и ответила:
— Я была очень молода, Эрик. А он — старше, сильнее, увереннее. Я потеряла голову. Хотя, возможно, меня тянуло к нему, как к атли… Кто теперь разберет?
— А сейчас?
— Что сейчас?
Он резко опрокинул меня на спину, навис, в глазах — животная дикость, отчего у меня тут же сбилось дыхание.
— Хочу тебя, — прошептал он безапелляционно, и поцеловал. А я снова потерялась.
Что ждало меня там, в будущем? Одиночество, которое нечем скрасить, кроме ярких воспоминаний прошлого? Сны, врывающиеся счастьем в каждую ночь? Мрачные рассветы в холодной постели?
Так почему бы не сделать сегодняшние воспоминания ярче, окрасить их синим и впечатать в душу так, чтобы уже никогда не забыть?
Вдруг я поняла, насколько поменялась. Стало неважно, что я теперь — одиночка, что атли — больше не моя семья. Я больше никогда не стану прежней.
Кем я стану?
Глава 19.
Шли дни, а видений не было. Только тревожные сны иногда о том, что я их вижу. Вернее, не их, а последнее — то, где чертовы часы.
Я возненавидела часы. Иногда возникало непреодолимое желание выбросить все в мусор. Хорошо, что у Эрика их не было — счастливые часов не наблюдают.
В конце апреля погода испортилась. Задождило. Когда Эрика не было, я подолгу сидела у окна и смотрела на низкое, темное небо в надежде что-нибудь почувствовать. Близость, единение, хотя бы намек на волнение. Жила спала, кровь, наверное, тоже.
Пришлось признаться себе: я больше не атли. Совсем. Даже защитник это подтверждает. Не мой защитник. Когда-нибудь у кого-то из атли родится ребенок, и дождь достанется ему.
Хотя до конца откреститься от атли я так и не смогла даже в синей комнате Эрика. Однажды вечером в дверь позвонили, и после этого звонка все пошло наперекосяк. Мнимая безопасность рассеялась, словно туман, обнажая острые рифы угроз.
Эрика дома не было, а в дверной глазок я увидела того, кто, как я думала, никогда и ни за что сюда не придет. Хотя бы из гордости.
Засунув руки в карманы, на лестничной площадке стоял Влад.
Сначала я малодушно хотела не открывать. Наверняка ведь ругаться пришел или пенять на мой долг. Но потом вспомнила о Герде. Сказал ли Владу кто-нибудь? А если нет, то он до сих пор мучается и думает, как избавиться от вампира. Небось, и атли никуда не выпускает — держит за семью замками ради их же безопасности.
Я обреченно вздохнула и открыла дверь.
— Поговорить нужно, — бросил Влад и втиснул меня в квартиру. — Эрик дома?
— Его нет, — нахмурилась я. — А тебе неплохо бы поучиться манерам. Например, спросить, хотят ли тебя видеть в гостях.
— Мне не до манер, Полина, — очень серьезно и почему-то совершенно не зло ответил он.
А ведь я ждала этого. Злости. Обиды. Неожиданных поступков. Ревнивых выпадов. А не отчаяния во взгляде. Впрочем, причины этого отчаяния он озвучил в следующую секунду.
— Глеб вляпался.
Я, как стояла, так и замерла. Прислонилась спиной к стене и, наверное, побледнела, потому что Влад прищурился и произнес:
— Ты что-то знаешь, да?
Я покачала головой и ничего не ответила. Это тайна Глеба, имею ли я право ее разглашать? Особенно Владу? Да Глеб прибьет меня, если узнает, что я сказала.
— Послушай, — мягко продолжил Влад, — я знаю, он твой друг, и у вас существуют секреты, которые ты даже под пытками не раскроешь, но если тебе есть что сказать о нем и ясновидице, скажи сейчас.