Хозяин зеркал
Шрифт:
– Зачем нам свеча, Фрост? Привыкайте к электричеству.
– Не могу, мессир. Старое воспитание. Вы хотите, чтобы я включил электрический свет?
– Не надо. Я вижу и так, да тут и немного написано. Убирайтесь.
Поднос исчез, а с ним, возможно, и сам Фрост.
Дафна скривила лицо в недовольной гримаске:
– Брр. Этот снеговик нагоняет на меня жуть.
– Он глуп и безобиден и именно поэтому кажется умным и опасным.
– Ах да. Забыла. Ты же у нас ясновидящий. Что пишет докторишка? Требует вернуть невесту?
Кей всмотрелся в письмо, и, хотя выражение лица
– Прогулка на шаре откладывается.
– Что случилось?
– Отважный доктор Иенс вызывает меня на дуэль Мензур.
Девчонка расхохоталась, да так, что в пароксизмах веселья рухнула на диванные подушки.
– Бедный лопух, – простонала она сквозь смех. – Мне его даже жаль.
– А меня тебе не жаль?
Смех резко оборвался. Госпожа W уселась торчком и недоуменно уставилась на Кея:
– Ты что, собираешься принять вызов?
– Конечно. Долг чести, а мы, старая аристократия, от долга чести не уклоняемся. Потом, тебе же не терпелось в секунданты?
Господин W, в мундире и солдатских ботфортах, вскочил с дивана и отчеканил:
– Дуэль Мензур проводится без применения магии. И там дерутся на саблях, кретин, а ты совершенно не умеешь фехтовать.
Глава 10
Мера всем вещам
С площади Иенс направился прямиком в Дуэльный клуб. По дороге он остановился всего один раз – перед большой витриной. Манекены за толстым стеклом изображали гуляющие по лужайке пары. Кавалеры в светлых летних костюмах и ярких жилетах держали под локоток дам в нарочито свободных нарядах, дам в струящихся шелковых платьях без стального кринолина и корсетов и дам в страусиных перьях, с открытыми плечами, чуть тронутыми майским загаром. Но рассматривал доктор вовсе не их, а свое отражение в стекле. Сбежав из прошлой жизни, он явно перестарался, размывая и вытравливая черты себя прежнего. Теперь вид сутулой фигуры в долгополом пальто, парящей а-ля призрак над суррогатной зеленью витринной лужайки, будил в нем странные чувства. Отражение выглядело едва ли более живым, чем манекены с их застывшими гримасами. Иенс протянул руку и дотронулся до холодного стекла. Его двойник вяло проделал то же самое.
– Нет, это не я, – вслух подумал Иенс. – Это какой-то урод.
Тут некстати вспомнилась гнусная рожа, всегда приветствовавшая его в антикварном зеркале де Вильегаса. Доктора передернуло. Он засунул озябшие руки поглубже в карманы пальто и двинулся дальше, к цели.
Дуэльный клуб прятался под вывеской без надписей, зато с весьма выразительной чеканкой: ощерившая зубы песья башка, два скрещенных шлегера, и под этим – мерная линейка. Сонные охранники на входе не хотели пропускать Иенса внутрь, и только несколько имен, перечисленных молодым человеком, убедили их поднять с постели дежурного распорядителя. Господин NN, дежуривший в клубе в ту ночь, по счастливому совпадению являлся носителем одного из этих громких имен – поэтому не прошло и часа, как он бабочкой выпорхнул в фойе, протирая полой халата монокль. Маленький черный грум с меланхоличной,
– В чем проблема? – на ходу недовольно поинтересовался распорядитель.
Вспомнив о маленьком груме, он потянулся за бокалом и шумно, со вкусом, отхлебнул. Затем с близоруким прищуром принялся разглядывать визитера.
Ранний посетитель клуба оторвался от созерцания стен, увешанных шкурами и раззявленными в безмолвном рыке песьими головами. Его серые глаза потемнели.
– П-привет, Эклерчик, – сказал Иенс и сам удивился перемене в собственном голосе.
Господин NN недоверчиво вгляделся в заостренные черты и выронил монокль из глазницы прямиком в утренний коктейль.
– Магнус?!
– Н-неужели не похож? – обиженным тоном спросил гость. Он подобрал полы пальто и повертелся на месте, с наигранным удивлением разглядывая латанные Гердой брюки, словно сам видел их первый раз в жизни.
– Нет, ты, конечно, и раньше был нелеп… – выдавил из себя распорядитель и виновато осекся.
Потянув за шнурок, он выудил монокль из напитка и тщательно облизал. Доктор заметил, что средний палец правой руки Эклерчика охватывает перстень – бронзовая полоска и жабья башка с глазами из зеленого камня.
– Ну, говори же, г-говори, – подбодрил собеседника Иенс. – Чего замолчал? – Он с интересом отметил, что заикается сегодня на порядок меньше.
– Что произошло? – спросил господин NN. – Тебя морили голодом? Мы немедленно едем завтракать! – Он бестолково заметался, теряя и вновь подбирая вышитые тапочки с загнутыми носами, но вскоре замер, потрясенный новой мыслью. – Нет, не едем! Тебе нельзя показываться в таком виде.
– Хочешь сказать, что это тебе стыдно п-показываться на людях вместе со мной? – Доктор угрожающе шагнул вперед.
Господин Эклерчик, попятившись, упал на диван и загородился подушкой.
– Ах ты…
– У нас есть немного легких закусок, – вякнул грум, решительно заслоняя тельцем диван с распростертым хозяином.
– Мы шутим, обезьянка, – поспешил успокоить его NN. – Тащи все, что осталось из съестного, в мой кабинет, а затем сбегай за фон Бэком. Он тоже будет рад знакомству с… э-э… представителем нашей старой аристократии.
Стол накрыли в кабинете Эклерчика, украшенном куда более скромно, чем зал с трофеями, зато уютном и жарко натопленном. Прислуживал все тот же черномазый грум. Иенс, воспользовавшись редкой возможностью, наворачивал за обе щеки и игнорировал боязливые взгляды хозяина.
– Магнус, ну с кем ты собрался драться? – верещал Эклерчик. – Мальчишка ведь не аристократ, он просто выскочка, нувориш!
– На-назвался герцогом, п-полезай в наш кузовок, – с набитым ртом отозвался ученый.
– Нет, ты хочешь, чтобы Клуб прикрыли? Представляешь, какой процент приходится откатывать Фемиде, чтобы замазать ее завидущие глаза? А тут такое! Да чего доброго, ты еще и победишь…
– Да ладно, дружище! – рявкнули из-за приоткрытой двери густым басом. – С каких пор мы стали бояться побед?