Хозяин зеркал
Шрифт:
– Привет, красавчик, – сказала милая девушка. – Не угостишь бьярнским?
– О, – сказал Рэм. – Э-э-а.
– Да ты совсем зеленый, – улыбнулась красавица. – Первый раз в заведении?
– П-первый…
– А может, – тут девушка доверительно приблизилась, и Рэм ощутил исходящий от нее восхитительный аромат, – ты вообще в первый раз?
Рэм не совсем понял, но на всякий случай энергично закивал. Возражать очаровательной барышне не хотелось.
– О! – Ротик красавицы изумленно округлился, а затем она хлопнула в ладоши и даже подпрыгнула от восторга.
Рэм
– Как восхитительно! Надя, Кристен, он в первый раз!
Девицы, спасавшие утопающего, оставили свое благородное дело и подбежали. От источаемых ими ароматов голова у Рэма закружилась.
– Мы должны, мы просто обязаны помочь бедняжке! – наперебой защебетали они. – К Томной Гретхен его! К Томной Гретхен!
С этими словами девушки подхватили Рэма под руки и потащили к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
– А как же?.. – пробормотал тролль, оглядываясь на утопленника, но горячая ладонь легла ему на губы, и он вынужден был замолчать.
Молодой тролль понимал, что его привели в одну из комнат заведения, – и все же видел совсем другое. Он оказался в ночном саду. Сад зарос темным кустарником, пахнущим сладко и пряно, с белыми звездочками цветов. Над кустами порхали мотыльки. Выше изгибалась решетка, оплетенная плющом. В плюще тоже перемигивались огоньки, а в центре протянулась длинная арка.
– Томная Гретхен! Томная Гретхен! – перекликались голоса. – Мы привели тебе жениха! Молодого и красивого, статного и кудрявого…
Чьи-то руки подтолкнули Рэма вперед, под арку, а голос пепельноволосой девчушки тихо прозвучал у самого уха: «Смотри в зеркало и не оглядывайся». Завороженный, Рэм шагнул под полог листвы. В конце коридора бледно светилось высокое зеркало, а в зеркале маячил чей-то образ. Статная женщина, чье лицо скрыто вуалью. Рэм сделал еще шаг. Женщина подняла руки и откинула вуаль с лица. Под тонким кружевом струились волосы того же пепельного цвета, что у девушки из зала, а глаза мерцали весенней зеленью – точно молодые елочные побеги или трава на лугу. Белое платье, платье невесты, не прятало алебастровых плеч и роскошной груди. Женщина была прекрасна. Она обернулась к Рэму, и губы ее изогнулись в страстной улыбке…
Все бы хорошо, только тролли почти не подвластны зеркальной магии. Рэм обернулся и подавил вопль. К нему тянулась высохшая старушенция. С отражением каргу роднила лишь кружевная фата, а под фатой бугрился совершенно лысый и желтый череп. С лица уродины пластами осыпалась краска, беззубый рот кривился в ухмылке.
– А-а! – заорал Рэм и отшатнулся, спиной вписавшись прямиком в зеркало.
Зеркало грохнулось и разлетелось на тысячу осколков. Сад исчез. Рэм оказался в пыльной комнатушке. Со стен уныло свисали гирлянды бумажных цветов и ветхие шали, чадили ароматические светильники, а мотыльки оказались платяной молью. Несметные полчища моли парили там и сям, а одна, особенно крупная и наглая, уселась старухе на нос. Старуха отмахнулась сухой лапкой и заголосила:
– Он разбил мое зеркало! Разбил зеркало!
Рэм шарахнулся, протиснулся
– Фредди! Фредди, ко мне!
Рэм ощутил, как некая сила вздергивает его над полом. Беспомощно трепыхнувшись, молодой тролль повис. Перед ним оказалась жуткая физиономия. У Фредди были мощные брыли, поистине бульдожьи челюсти, и вдобавок на лбу его и щеках густо росла шерсть. Присмотревшись, Рэм понял, что и руки у Фредди какие-то странные – не руки, а скорее скрюченные звериные лапы, неловкие на вид, но крайне цепкие. Из зубастой пасти страшилища несло мертвечиной.
– Он разбил зеркало! – надрывалась старушенция, беспомощно потрясая кулачками. – Разбил зеркало и хочет сбежать, не заплатив!
Красные глазки Фредди загорелись дьявольским огнем. Тряхнув Рэма, как терьер трясет пойманную крысу, чудовище пинком распахнуло дверь и вывалилось в тускло освещенный коридор. Вслед ему полетели крики старухи:
– Не жри его на парадной лестнице, сволочь! В прошлый раз девочки за тобой два часа оттирали!
– Она шутит? – обморочно прошептал Рэм.
Тварь ответила горловым рычанием.
– Она не шутит. Помогите! Спасите! Караул!
Игнорируя вопли тролля, пожиратель плоти схватил добычу в пасть и на четвереньках поскакал к лестнице.
– АААААААА! Мама! – орал Рэм, суча ногами. – Спасите кто-нибудь! Убивают!
Из ближайшего номера высунулась всклокоченная башка, и давешний черноволосый юнец недовольно буркнул:
– Фред, ну ты достал. Не можешь сразу им шею ломать? Отвлекает же…
– Спасите! – заклокотал Рэм. – Это ведь вы меня провели!
Молодой человек вылез из номера целиком. От плаща он успел избавиться и выглядел весьма расхристанно. Из-за спины его выглядывала пышнотелая и совершенно голая дамочка.
– А-а, – присмотревшись, сказал молодчик. – Тролль. Которого дискриминировали. Что, совсем задискриминировали? Выплюнь его, Фред. И запиши, что он там должен, на мой счет.
Рэма послушно выплюнули на ковер, однако карга сзади не унималась:
– А зеркало? Кто мне заплатит за зеркало, единственное, неповторимое, уникальное зеркало?!
– Заткнулась бы ты, убогая, – сказал молодой человек. – У тебя же полный зал этих зеркал.
Неизвестно, убедил ведьму аргумент или мрачный тон черноволосого, но завывания прекратились, зато из покинутого юнцом будуара простонали на несколько голосов:
– Милый, мы все горим! Мы пылаем! Иди скорей сюда!
– Авось не сгорите, – буркнул молодой человек. Отпихнув голую, он подошел к Рэму и протянул руку: – Давай вставай, чего расселся. Пошли, что ли, выпьем за знакомство.
Черноволосый Рэму очень понравился, и не только потому, что спас его, а потому, что сразу было видно – отличный парень, душа нараспашку. На лестнице он хлопнул тролля по слегка изжеванной спине и заявил:
– Ты на Фреда не обижайся. Гуль – он и есть гуль, что с него взять?