Хозяин

Красько Дмитрий

— Идиот, — прокомментировал я. Потом сказал тому, что был поближе: — Пушку от него ногой отодвинь, пока он снова глупости делать не начал.

Меня послушались, и я, уже ничего не опасаясь, оттолкнул Желтого от себя. Тот, мелко семеня ногами, пробежал метров десять, но так и не упал.

— Ну вот, — удовлетворенно заметил я. — Теперь можно и пообщаться.

Желтый повернулся ко мне и вытянул руки ладошками вперед.

— Послушай, мужик! — сказал он. — Мы ничего плохого не хотели тебе сделать!

Наивный, как Вини Пух, которому меду захотелось. Впрочем,

он же не знал, что я в курсе их размышлений относительно способа моей кончины.

— Мило с вашей стороны, — важно надув щеки, кивнул я. — Ты чутка в сторону отойди, чтобы я твоих корешков целиком видел, а то я их только по частям наблюдаю.

Желтый сделал вид, что я все это время молчал в тряпочку и, вместо того, чтобы освободить сектор обзора, сделал шаг в мою сторону.

— Нет, правда! Я просто хотел задать тебе пару вопросов.

— Я сказал — в сторону, а не вперед, — напомнил я. — Ты что, бананы в ушах таскаешь? И заткнись, на хрен. Сейчас моя очередь спрашивать.

Вы будете смеяться, но он снова шагнул в мою сторону. И снова попытался толкнуть речугу:

— Мы…

Но дальше я слушать не стал. Надоело, в самом деле. О чем и сообщил, очень раздельно и отчетливо выговаривая слова, чтобы, значит, до самых непробиваемых смысл дошел:

— Вы. Будете отвечать. На. Мои вопросы. В сторону!!!

Последнюю фразу я, натурально, проорал. И подкрепил ее из пистолета, выстрелив Желтому под ноги. Тот подпрыгнул вверх и тут же отскочил к своим дружкам. После чего с укоризной, хоть и несколько визгливо, заметил:

— Осторожнее ты! У тебя же рука дрогнуть может!

— Запросто, — я не стал спорить. — Я вообще стреляю хреново. Могу целиться в землю, а попасть тебе в голову. Случайно. Так что на твоем месте я бы не рисковал. Давай-ка по вопросам пробежимся. У меня их за сегодняшний день много накопилось. Впечатление — что вся ваша шобла за мной по городу гонялась. Какого хрена?

— В смысле — «какого хрена»?! Кар приказал!

— Ух ты, ешкин пес! Им Кар приказал. А своя башка на плечах есть?

— А у тебя она есть?! — совсем сорвавшись на визг, предъявил мне Желтый. М-да. С таким голосом — и в короли пролез. Что-то тут нечисто, гадом буду. — Если бы ты на автовокзале перо Фунту отдал — вообще никаких проблем у тебя бы не было!

— А не успел я. Меня по лицу сразу бить начали. Попросили бы по-человечески, глядишь, и срослось бы все.

— Так Фунт — он дурной! Он всегда сразу в морду лезет!

— А я всегда защищаться лезу. Я тоже дурной.

— А на хрен вы Маленького Борю и Глобуса завалили? — Желтый, похоже, не очень усвоил, что в данной ситуации банкует не он. Поначалу, после выстрела, вел себя смирно, а теперь впал в истерику и решил засыпать меня претензиями. Я потихоньку охреневал от такого развития событий, но перебивать не торопился. Может, чего дельного скажет. — Да Боря для Кара — как правая рука! Они вот с таких вот вместе! — и он даже показал, с каких. — Боря Кару дачки на тюрьму носил, чалочки засылал! А вы его замочили.

— А вы Бэка замочили! — не выдержал я. — А если бы Бэк не

пристрелил Борю, тот пристрелил бы меня. Короче, я так понимаю, что мы с Каром теперь кровники.

Моя тирада подействовала на Желтого отрезвляюще.

— Ты волну не гони, — пробурчал он, заметно сбавив обороты. — Кар тебя запросто привалить мог, когда ты к нему вломился. Он этого не сделал, потому что ему лишняя мокруха ни к чему. Он нож забрал, и все. Так что я бы на твоем месте зарылся куда-нибудь и не отсвечивал, пока о тебе совсем не забудут.

— Вот я сейчас уеду, ты встанешь на мое место и будешь зарываться, сколько влезет, — согласился я. — А мы с Каром — кровники. Я сказал. Он зря меня не прикончил, пока была возможность. Мне на нож плевать, я с ним за Бэка поквитаться должен. А то, что он обо мне забудет — это ты бабе своей на ночь расскажешь, если свидитесь. Ни фига он обо мне не забудет, все равно достать постарается. Между нами, Желтый, я слышал, о чем ты тут со своими парнями трепался. И про водку по самые гланды, и про канистру с бензином, — и я скосил глаз на эту самую канистру, которая сиротливо стояла у заднего колеса «Волги». — Так что не хрен мне про короткую Каровскую память заливать. Ты лучше давай-ка — канистру мне в багажник, бутылку — в салон. Все равно вы это добро на меня израсходовать собирались. И аккуратно, чтобы я не нервничал.

Желтый подчинился. А что ему еще оставалось делать? Я отошел шага на три в сторону, чтобы не мешать его передвижениям, и наблюдал, как он медленно и осторожно выполняет поручение. Если бы, ко всему, он делал это молча — цены б ему не было. Но, видимо, молчать было выше его сил.

— Слышь, — сказал он. — А там, за городом, еще двое были — Жеребец и девушка, Вероника. Где они?

— Ну, ты силен! — удивился я. — Может, тебе еще код от банковской ячейки назвать? Перебьешься. Я Мальчиш-Кибальчиш по жизни. Я военные тайны свято храню. К тому же, я вообще не в курсе, где ваш Жеребец. Его Бэк увез.

— Да плевать мне на Жеребца! — Желтый поставил канистру в багажник и захлопнул его. — Про Веронику скажешь?

— Любопытство — не порок. Только я тебе не скажу. Пока. Может, потом как-нибудь. Вот с Каром разберемся, с тобой помиримся. Возьмем бутылочку, я тебе и расскажу про Веронику. Все, вали к своим.

Он снова послушался. Но вопроса с Вероникой не оставил. Шел и стонал:

— Слышь, ну не по-пацански это! Я на все твои вопросы ответил, а ты мне не хочешь сказать, где Вероника!

— Ты меня, падла, еще полечи — что по-пацански, а что не по-пацански, — усмехнулся я.

— Да чего тебе — в лом сказать, что ли? Я же тебе все рассказал.

— А не так много ты и рассказал, нечего пальцы растопыривать. Ты даже не сказал, что это хитрый за нож такой, раз Кар из-за него задницу надрывает.

— А ты не спрашивал.

— А я и не обязан спрашивать! Ты должен перепугаться и сам все выложить! А уже потом с Вероникой своей приставать.

— Ну, я не знал, — промямлил Желтый. Мне захотелось заржать, но я сдержался. Вместо этого еще раз напомнил вопрос: