Хозяйка Его Виноградников
Шрифт:
Дэвид потянулся и взял ладошки дочери в свои. Её тонкие пальчики мелко дрожали.
– Прости меня, моя хорошая, – сказал он с искренним даже не раскаянием, а самобичеванием в голосе. – Прости старого дурака, который привык думать сначала о бизнесе, а потом о чувствах дорогих ему людей. Разумеется, я всему тебя научу. Я уделю тебя столько время, сколько ты сама захочешь.
Его речь так растрогала Викторию, что на глазах у неё выступили слёзы. Она улыбнулась сквозь них и её глаза засияли от облегчения и благодарности.
– Ну что ты, папа, – тихо произнесла
Ей счастливо улыбнулись в ответ и заверили:
– Мы начнём с того, что ты посчитаешь нужным. Без давления и спешки.
А вот наблюдавший за этой семейной идиллией Рей счастлив не был. Он был в ужасе, который рос в нём с каждой секундой: «Да она просто веревки из него вьёт! – размышлял он. – Если он уже ни в чём не может ей отказать, что будет дальше? А дальше она вновь начнёт настраивать отца против меня, и он снова начнёт разрываться между нею и мною, что при его больном сердце чревато сердечным приступом. Какой же я болван! Зачем я отказался обучать её? Ведь в этом случае она всё время была бы у меня на глазах. Хотя… Может ещё не всё потеряно?»
– Па, я тут подумал… – почесал он затылок. – И решил, что ты прав. Мы с Тори больше не маленькие дети. И нам пора научиться ладить друг с другом. Тем более, теперь, когда ей принадлежат виноградники и винодельня, а мне – все наши деньги. Но, конечно, если Тори не хочет даже попытаться наладить со мной отношения, я не стану навязываться, – «скромно» заверил он, подумав при этом: «Твой ход, дорогая сестрёнка!»
«Вот же ж жучара! Опять задумал какую-ту пакость! – мысленно выругалась Виктория, увидев торжество в насмешливых тёмно-карих глаз. И снова мысленно выругалась, только теперь уже нецензурно, увидев, какой надеждой зажглись глаза её отца.
Ну вот и что ей оставалось делать? Не могла же она оттолкнуть столь «любезно» протянутую ей руку дружбы! Чтоб её!
– Я… – Виктория тяжело вздохнула, облизав при этом губы. – Конечно же, я хочу попытаться наладить с тобой отношения, Рей, – заверила она сводного брата, чувствуя, как от нервного напряжения у неё сводит живот и подёргивается правое веко.
– Отлично, – улыбнувшись во все тридцать два зуба, кивнул мужчина. – Тогда с завтрашнего утра и начнём, – объявил он. – Я как раз собирался заняться зеленой обрезкой и так как работа это кропотливая, помощь мне не помешает.
Глава 8
Глава 8
Сразу после ужина Виктория в сопровождении Эллы отправилась в свою комнату.
«2:0, дорогой братец!» – мысленно посмеивалась она, следуя за экономкой по длинному коридору к лестнице, вспоминая каким недовольным взглядом этот самый братец одарил заботливую женщину, когда она предложила проводить её.
Элла не стала заходить вместе с Викторией в комнату, просто кивнула на двери и, сообщив, что это и есть её комната, попрощалась и ушла.
Прежде чем войти, Виктория на мгновение задержалась у двери. Сделала глубокий вдох и только после этого, вошла внутрь.
Как только дверь
В центре комнаты стояла большая, кровать с балдахином. Рядом с кроватью с одной стороны стояла тумбочка, а с другой изящный столик для чтения. Противоположная от неё стена была практически полностью скрыта за большим деревянным шкафом, рядом с которым находился небольшой туалетный столик с зеркалом и дверь в ванную комнату.
Виктория оглядела свою комнату, которая когда-то была её личным убежищем и в которой по идее каждый предмет должен был ей что напоминать, но… кроме того, что в общем-то комната ей нравится, больше ничего не почувствовала.
День был долгим и довольно утомительным, как физически, так и морально. Поэтому она решила, что примет ванну и сразу же ляжет спать.
Уже наполненная до краев испускающей пар водой чугунная ванна, к слову, поразила её своими размерами. Подойдя к ванне, Виктория наклонилась и коснулась пальцами воды.
В самый раз.
Опустившись в ванну, Викторию заметила целую армию бутыльков и пузырьков, вид которых в который уже раз за этот день вызвал ощущение неправильности. Она не знала, что не так с этими пузырьками и бутыльками, но, на её взгляд, они были неправильными.
Несмотря на усталость, комфортную кровать и легкий лавандовый аромат, исходящий от подушек, одеяла и простыни, уснуть быстро не получилось. Как ни гнала она от себя мысли о сводном брате и о том, каких пакостей ей ждать от него утром, они все равно вновь и вновь возвращались, заставляя её нервничать и вступать с ним в заочные ожесточенные споры. В конце концов всё же поздний час и выпитое за ужином вино сделали свое дело, и она уснула.
Правда, очень ненадолго.
Громкий и настойчивый стук в дверь разорвал сонную тишину её комнаты, когда стрелки часов даже не коснулись ещё отметки половины шестого утра. С трудом разлепив глаза Виктория тупо уставилась в полумрак комнаты. Разбудивший её грохот прекратился и теперь она слышала только, как за окном бушует непогода и по стеклу окна бьют струи дождя.
– Наверное опять кошмар приснился, – снова закрыв глаза, сонно пробормотала Виктория и хотела было лечь поудобнее, но в этот момент громкий и настойчивый стук в дверь снова повторился, сообщая ей о том, что кошмар ей не приснился, а происходит на яву.
– Тори, подъём! – прорычал из-за двери ненавистно знакомый голос.
«Подъём?! Какой ещё подъём?!» – мысленно возмутилась она.
– Тори, вставай, одевайся! – меж тем продолжал вещать из-за двери голос. – У меня сегодня ещё много работы на виноградниках! На твоих виноградниках, между прочим! Поэтому давай, пошевеливайся!
Работа. Виноградники. Вчерашний ужин.
«Тогда с завтрашнего утра и начнём», – вспомнила Виктория слова сводного брата.
– Но ты сказал утром, а на улице ещё темно?! – возмущенно прокричала она.