Хозяйка Эллиот-мэнора
Шрифт:
Но Фред не нуждался в подсказках. Вскоре она почувствовала легкое прикосновение его пальцев к внутренней поверхности бедер: Фред раздвинул влажные складки плоти и принялся умело ласкать ее. Она начала извиваться под его рукой.
Через несколько мгновений он снова мягко раздвинул ей ноги, и она почувствовала нежное прикосновение его языка к самой чувствительной точке своего тела. Его ласки дарили острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Она забыла обо всем на свете, она извивалась на кровати, боясь только, что Фред может прервать свое занятие. Но он продолжал, ритмичные поглаживания подводили
В этот момент плоть Фреда заполнила ее полностью. Ощущения совершенно ошеломили их обоих. Фред был уверен, что знает, что такое страсть, но сейчас понял, что ошибался. Ему показалось, будто на него обрушился огненный дождь, истощая и высасывая все силы, не оставляя ничего, кроме пульсирующего беспощадного желания. Он остановился, переводя дух, какое-то время ощущая себя совершенно беспомощным перед невероятной, бешеной лавиной нахлынувших на него чувств.
А потом наступил взрыв. Виктория тихо вскрикнула, и они оба отдались на волю накатывающих одна за другой волн абсолютного наслаждения.
Свечи горели, таяли, делаясь все меньше и меньше; язычки пламени танцевали в нагретом воздухе и на их обнаженных, покрытых испариной телах. Так продолжалось всю ночь.
Постепенно догорели свечи. Наконец, уже на рассвете, Фред и Тори уснули, крепко прижавшись друг к другу.
Волосы Виктории рассыпались по обнаженному плечу, когда она, приподнявшись на локте, рассматривала спящего рядом с ней Фреда. Его лицо было расслабленным, спокойным и умиротворенным. Ночью они вместе испытали нечто удивительное, и все ее сомнения и неуверенность исчезли, растаяли в пламени свечей.
Их близость на многое открыла ей глаза. Она лишний раз убедилась, что ее возлюбленный великодушный, заботливый, самоотверженный человек. А еще она узнала, каким он может быть ласковым и сильным, нежным и страстным, терпеливым и требовательным. Он брал столько же, сколько и отдавал.
Ее больше не будет тревожить загадочное, непроницаемое выражение его глаз. Виктория убедилась, что Фред влюблен в нее, и всем сердцем надеялась и верила, что влюбленность перерастет в любовь.
Она любовалась его широкой мускулистой грудью, покрытой вьющимися черными волосками. Сколько раз за ночь она, обессиленная, припадала к ней, чтобы перевести дыхание. Фред нашептывал ей ласковые слова, и они снова начинали все заново.
Протянув руку, она погладила его темную соболиную бровь. Длинные густые ресницы дрогнули, и показались улыбающиеся карие глаза.
– Я тебя разбудила?
– Да. Ты сделала это нарочно, маленькая плутовка?
Виктория обворожительно улыбнулась.
– Конечно. Я подумала, раз мне не спится, то и тебе нечего спать.
– Ах вот как, негодница! Ну, держись!
Фред молниеносным движением опрокинул ее на постель и прижал к кровати. Она засмеялась, но смех тут же застрял у нее в горле, когда она увидела, как потемнели его глаза от уже знакомой ей страсти. Он медленно опустил голову и завладел ее дерзко торчащим соском. Откинув голову назад и закрыв глаза, она полностью отдалась разливающемуся по телу наслаждению. Он лизал и покусывал
– Доброе утро, – сказал он, оторвавшись от ее губ.
Виктория прижалась к нему, перекинув ногу через его бедро. Она не знала, сколько уже времени, и – может, впервые за всю жизнь – это ее не беспокоило. Наверное, строители уже приступили к ремонтным работам, и она должна отдать какие-то распоряжения. Но все это отошло на второй план. Самым главным и важным для нее теперь был Фред, и, если он пожелает, она проведет с ним в этой постели всю оставшуюся жизнь.
– Обещай, что мы всегда сможем вот так же вместе просыпаться.
Из его горла вырвался низкий, хриплый звук, похожий на стон. В его глазах вновь горело неукротимое пламя желания.
– Больше всего на свете я хотел бы сказать «да».
Когда их тела вновь слились в безудержном порыве страсти, она обвила его шею руками и позволила унести себя на вершину блаженства.
Прошло еще какое-то время, и приятную полудрему Виктории прервал какой-то назойливый стук и приглушенный голос. Прежде чем она успела сообразить, что это такое, матрац прогнулся под весом Фреда, когда он сел. Открыв глаза, Виктория увидела, что он натягивает джинсы.
– Что случилось? Кто там?
– Джуди. Оставайся здесь. Ты же не хочешь ее шокировать. – Быстро поцеловав Викторию и даже не застегнув ширинку, он подошел к двери и слегка приоткрыл ее.
– Фред, простите, что беспокою вас, но я пытаюсь найти Тори.
Он лихорадочно пытался придумать, что бы такое ей сказать, чтобы успокоить Джуди, не сообщая правды, но ничего путного не приходило в голову.
– Тори? – переспросил он, чтобы потянуть время.
– Я вам говорила, что по утрам она обычно не завтракает, но всегда заходит перекинуться со мной словечком. Но сегодня она не заходила, и никто из строителей ее нигде не видел. А когда я зашла к ней в спальню, то обнаружила, что там произошел пожар.
Фред вздохнул и потер переносицу. Да, пожар уж никак не скроешь.
– Я знаю.
– Знаете?
– Да, я помог потушить его.
– Так где же Тори? С ней все в порядке?
– Я здесь, Джуди, – отозвалась Виктория, распахнув дверь. – И со мной все в порядке.
Глаза Джуди расширились от удивления, когда она увидела Викторию, завернутую в простыню, и полуодетого Фреда.
– Вчера вечером я уронила подсвечник, и от свечей загорелись шторы. К счастью, мимо проходил Фред и погасил огонь. Но комната сильно пропахла дымом и там невозможно было спать.
– Да, конечно, – согласилась Джуди.
– Извините, мы не хотели вас шокировать, – вклинился Фред.
– Вовсе вы меня не шокировали, – проворчала Джуди. – Просто я беспокоилась, куда подевалась Тори, вот и все.
– Прости, что заставила тебя волноваться. Мне следовало сразу сообщить тебе, где я, но… – Она беспомощно оглянулась на Фреда, но тот лишь нахально ухмылялся за ее спиной.
– Ничего страшного. Главное, что с тобой все в порядке и пожар не причинил большого вреда, – отрывисто проговорила Джуди. – Пойду займусь уборкой твоей комнаты.