Хозяйка Империи
Шрифт:
Королева чо-джайнов сверлила Мару глазами, блестящими, словно черные льдинки. Распрямившись после поклона, Мара не успела произнести даже привычную формулу приветствия. Хозяйка заговорила сама:
– Мы не можем тебе помочь, госпожа Мара. Своими деяниями ты восстановила против себя магов из Ассамблеи, а нам запрещено помогать тому, кого они объявили врагом.
Мара из последних сил держалась прямо. Сняв шлем, она отбросила со лба мокрые от пота волосы. Шлем, теперь уже ненужный, болтался на ремешке, свисая с ее руки. Другого выхода не оставалось: приходилось говорить столь
– Прошу тебя, не отказывай. Ты должна мне помочь. Возможности выбора у тебя нет, ибо твой договор с Ассамблеей уже недействителен.
Наступившее молчание показалось оглушительным, как удар. Королева приподнялась с насыпи:
– Ты далека от истины, госпожа Мара.
В предчувствии смертельной опасности Мара закрыла глаза. Ее охватило безрассудное желание спастись бегством. Но в глубине подземелья об этом нечего было и помышлять. Она отдалась на милость чо-джайнов, и если не добиться от них помощи - это конец.
– Не так уж далека, как ты думаешь, - откликнулась Мара.
Королева хранила невозмутимый вид, однако не спешила снова расслабляться.
– Выскажись яснее, госпожа Мара.
Мара решила испытать судьбу.
– Договор уже нарушен, - выпалила она.
– Не твоими соплеменниками, добрая королева. Мною.
– Молчание оставалось непроницаемым, словно глухота. Проглотив страх, Мара продолжала: - Это я нарушила договор, который, если здраво рассудить, был несправедливым. Я побывала в Чаккахе и там беседовала с твоими сородичами, живущими, как им велит природа, - свободными и не в подземных норах. После долгих раздумий, высокочтимая королева, я взяла на себя смелость принять решение, равно благоприятное для обоих наших народов. Я рискнула просить о союзе и привезла с собой в Империю двух магов чо-джайнов, которых отрядили вам в помощь.
– Бездна молчания стала еще более зловещей. Маре казалось, что на нее тяжким грузом давит невысказанное осуждение.
– Эти маги поселились в заброшенном туннеле улья близ моей усадьбы. Ассамблея не станет разбираться, причастны ли к их сокрытию твои родичи. Всех чо-джайнов объявят заговорщиками. Стало быть, договор уже нарушен - по моему разумению, ради Блага Империи. Чо-джайны не должны оставаться в стороне от этой борьбы - им нужно обрести положенную по закону свободу.
После гнетущего раздумья королева спросила:
– Ты все сказала?
– Больше мне нечего добавить, - поклонилась Мара.
Королева со свистом выдохнула воздух, пару раз качнулась взад-вперед и, блеснув глазами, всей тяжестью опустилась на свою насыпь.
– Госпожа, не жди от нас помощи.
– Что?
– вырвалось у Мары, прежде чем она успела прикусить язык. Ей пришлось искупить эту оплошность еще одним низким поклоном, который уже граничил с раболепием.
– Условия договора нарушены. Разве ты не воспользуешься этой возможностью, чтобы вернуть вашу свободу и восстановить справедливость?
Королева чо-джайнов выглядела опечаленной.
– Госпожа, мы не можем пойти на это. Мы дали слово. Нарушение договора - твое деяние, твое вероломство. Ты плохо знаешь наши обычаи. Нам нельзя отступать от клятвы.
Мара
– Не понимаю.
– Только люди нарушают обещания, - без тени упрека пояснила королева.
Мара не сразу сумела разобраться в услышанном.
– Насколько мне известно, твои соплеменники не забывают прошлого, - недоуменно произнесла она.
Королева с готовностью уточнила:
– Данное нами слово не нарушается. Потому-то люди на протяжении многих лет одерживали над нами верх. Любая война заканчивалась договором, который мы, по природе своей, неукоснительно соблюдали. А людям неведомы внутренние запреты. Они сплошь и рядом жертвуют честью - и не умирают. Мы наблюдаем их странные нравы, но сами не можем...
– Это равносильно смерти!
– Мару поразила неожиданная догадка.
– Ты хочешь сказать, что, нарушив обещание, вы не сможете дальше жить?
Королева утвердительно кивнула:
– Именно так. Мы связаны данной клятвой, она неразрывно соединяет нас с памятью улья, на которой держится наше благополучие и вся наша жизнь. Для нас обещание - что для людей стены и цепи. Нет, гораздо больше. Если мы восстанем против этих оков, на улей обрушится безумие, а за ним - смерть, ибо мы перестанем принимать пищу, размножаться и защищаться. У нас думать - значит действовать, а действовать - значит думать. В вашем языке нет слов для выражения этих неразрывных понятий.
У Мары подогнулись колени. Она осела на голую землю; только доспехи скрипнули в тишине. Никогда еще в ее голосе не звучала такая униженность:
– Но я не знала...
Королева даже не пыталась ее ободрить:
– Так говорят все люди, которые в конце концов осознают свое заблуждение. Впрочем, это ничего не меняет. Ты не приносила клятву соблюдать условия договора о Запретном. Тебе не дано нарушить то, что тебя не связывает. Нарушить древний обет могут только чо-джайны да Ассамблея.
Мара проклинала свою гордыню и суетность. Она возомнила, что отличается от других властителей; она решила, что знает все о своих друзьях чо-джайнах, и навлекла на них неслыханную жестокость.
Совет Чаккахи понадеялся на нее - и, по всей видимости, напрасно. Она содрогнулась от мысли, что со временем маги, которых она уговорила приехать в Империю, неизбежно узнают о ее роковой ошибке.
Сколько раз Ичиндар, будучи у власти, страдал от своих человеческих слабостей, когда они становились причиной несчастий для его подданных? Мара сжалась от стыда. А ведь она мечтала увидеть своего сына на золотом троне - ей казалось, это спасет ему жизнь.
Как же она оказалась близорука, если собиралась возложить бремя ответственности, непосильной даже для нее самой, на хрупкие детские плечи!
– Маги будут вам мстить, - промолвила она после длительного молчания и робко взглянула на королеву.
– Что вы станете делать?
Исполинская правительница осмотрела ее с каким-то странным выражением.
– Некоторые из нас умрут, - ответила она с безыскусной прямотой, свойственной ее племени. Этот улей погибнет первым, поскольку здесь тебя укрыли и выслушали.