Хозяйка колодца
Шрифт:
– Раз интересно, то вперед! – Сотник широко распахнул дверь.
Сад изменился. Не было больше травы по пояс высотой. Старые яблони окультурили, подрезали ветки, побелили стволы, проложили каменные дорожки между деревьями, изолировали колодец. Но, несмотря на все это, атмосфера осталась прежней – тягостной и мрачной. Морган украдкой бросил взгляд на Марьяну, ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Это настораживало.
Дом тоже изменился. Но если в саду эти изменения были больше похожи на намек,
– Какой размах, – хмыкнул Сотник, одергивая смокинг.
– Не слишком ли много чести какому-то писаке? – Морган поморщился.
– Не будь наивным, дорогой мой человек! Презентация книги – это так, информационный повод, но основная цель совсем другая: на людей посмотреть, себя показать. Себя и свои новые свежеотреставрированные хоромы. А еще новую сердечную подругу. Ты видел сердечную подругу Власа Палыча? – Сотник хитро прищурился.
– Нет.
– А я видел. Копия нашей богоподобной Агаты, только ровно в два раза моложе.
Хозяин встречал гостей на крыльце. За его спиной, рассеянно теребя тонкими пальчиками бриллиантовое колье, стояла барышня неземной красоты, чем-то и в самом деле отдаленно напоминавшая незабвенную Агату.
– Что я говорил? – Сотник незаметно ткнул Моргана локтем в бок. – Хороша?
– Сойдет. – Он улыбнулся Марьяне, перевел взгляд на стоявшего рука об руку с Яриго Борейшу.
Он единственный из присутствующих гостей был одет не в скучный смокинг, а в расшитый золотом камзол и сорочку с пеной кружев. Костюм, видно, должен был намекать на его принадлежность к богеме, характеризовать как творческую натуру, но на самом деле лишь подчеркивал изъяны грузной фигуры.
– Какая прелесть! – шепотом восхитился Сотник.
– Феерично, – поддержал его Морган.
– Злые вы, – усмехнулась Марьяна и помахала Борейше рукой.
В ответ тот послал ей воздушный поцелуй, и Морган едва справился с желанием дать литератору по морде.
Презентацию проводили в просторном, светлом зале, который при прежнем, да и при нынешнем владельце служил гостиной. Начищенный до блеска паркетный пол украшало изображение рыбы, точной копии той, что красовалась на гербе Лемешевых. В этот вечер блистали двое: виновник торжества Борейша и хлебосольный хозяин поместья Яриго. Оба были на подъеме, поглядывали на гостей с ласковой снисходительностью, раздавали интервью и автографы, перебрасывались многозначительными взглядами. В этом было что-то от назревающего заговора, что-то, что вызывало у Моргана уже знакомый зуд нетерпения.
Гости и представители прессы разошлись ближе к полуночи. Яриго отослал спать копию Агаты, поцеловав
– Господа, прошу в мой кабинет. Пришло наконец время сорвать покровы с этой страшной тайны. – Он многозначительно посмотрел на Борейшу, спросил: – Вениамин Петрович, вы готовы?
– Я в нетерпении, Влас Палыч. Я в страшном нетерпении. Вы идите, я должен взять кое-что.
В кабинете их было пятеро: Яриго на правах хозяина уселся за письменный стол, остальные расселись в удобные кресла, и только Борейша остался стоять, положив на антикварную конторку резную деревянную шкатулку.
– Господа, – сказал он, откашлявшись. – Друзья! – добавил с чувством. – Этой ночью я хотел бы расставить все точки над «i».
– Не томите, Вениамин Петрович! – Яриго разлил по бокалам коньяк. Протянул им с Сотником коробку с сигарами. – Мы все прекрасно знаем, вы мастер рассказывать истории, но на сей раз не томите!
– Не буду. – Батистовым носовым платком Борейша промокнул выступивший на лбу пот. – Просто все это так необычно, так странно. – Он поймал угрюмый взгляд Моргана, примирительно махнул рукой. – Все, я готов.
Прежде чем начать свой рассказ, он осушил бокал коньяка, удовлетворенно крякнул.
– Я знаю, некоторым из вас, – Борейша улыбнулся Моргану, – некоторым из вас не терпится узнать, какое я имею отношение ко всей этой истории с колодцем.
– Да не некоторым, а всем, – хмыкнул Сотник. – Как ни крути, Вениамин Петрович, а история получилась темная, и вы сыграли в ней не последнюю роль.
– Увы, я прочил себе другую роль, – Борейша грустно улыбнулся. – Что-нибудь не столь легкомысленное, более героическое, так сказать. Но что случилось, то случилось. И я безмерно благодарен вам за спасение, ребята. Если бы не ваше участие, нам с Марьяночкой пришлось бы несладко. – Он пробежался пальцами по затылку, поморщился, как от боли.
– Думаю, мы вправе рассчитывать на взаимность, – не удержался Морган. – Пусть даже и столь запоздалую.
– Для того, друзья, мы здесь и собрались, – Борейша совсем не смутился. – Для того, чтобы я мог оправдаться и обелить честное имя одного несправедливо осужденного человека.
Морган с Марьяной молча переглянулись. Несправедливо осужденный – это что-то новое. До сих пор, на их взгляд, осужденных вообще не было. Все, кто должен был понести наказание, так или иначе от него уклонились. Что Полевкин, что Глеб Литте.
– Речь о близком мне человеке, который тоже стал жертвой графа Лемешева. – Борейша загадочно улыбнулся. – Близком по крови. Раньше я не афишировал эту связь, потому как хотел утвердиться в своих догадках, но сейчас я готов. – Он с видом фокусника раскрыл принесенную шкатулку, достал из нее альбом, очень похожий на тот, что когда-то подарила Марьяне Сидоровна, и обтянутый выцветшим и потертым синим бархатом дневник.
– Что это? – Марьяна подалась вперед.