Хозяйка корней
Шрифт:
Что меня волнует — это тот уровень развития, до которого соплеменники лекарки дошли без такой подпорки, как волшебство. Это, во-первых, интересно, а во-вторых, может быть в перспективе опасно. Я намерен в конце концов разговорить госпожу Лилию и узнать всё о ее народе. Но не сейчас и даже не завтра. Всему свое время.
Особо звучный взрыв со сцены напомнил о наступлении антракта. Я быстро глянул в сторону второй ложи, закрепленной за ратушей и Башней стражи. Она располагалась чуть более неудобно, и в ней обычно занимали места те, кто пониже рангом. Сегодня она не пустовала. Флесс
Мы вышли из ложи почти одновременно. Флесс был тоже один. Я вопросительно поднял бровь, и он со вздохом кивнул в сторону бокового коридора. А, понятно. Тогда к делу.
— Что ты можешь сказать?
— То, что сегодня оркестр играл чуть громче, чем в прошлый раз. О служебных делах, — Флесс понизил голос, — лучше пока не говорить.
Он прав! У позолоченного гобелена, скрывавшего трещины или пролом стены, стоял самый неприятный из Рин Корванов.
— Еще раз добрый вечер, — улыбнулся вампир, приближаясь, и скосил взгляд на мой палец с перстнем. — Вы ищете чистокровку даже здесь? Среди зрительниц или актрис?
Ответить на выпад я не успел. Послышались крик и плач. Из бокового коридора к нам бежала женщина с маленькой девочкой. В женщине я узнал жену Флесса Аини, а в ребенке — его дочь, Нинну. Кричала и плакала женщина, ребенок молчал.
— Злодей напал… Он… грозил мне ножом… угрожал ей… Она спасла… Ударил ее… Потом…
Злодей, нож, угрозы… Если зрители узнают о том, что по театру бродит вооруженный безумец, последствия непредсказуемы. Еще несколько секунд — и главная драма этого вечера произойдет не на сцене, а в узких коридорах и на лестницах — толпа в панике страшнее пожара.
Флесс уже повернулся к жене. Я резко сказал ему:
— Никого не пускай в коридор! Театр оцепить, никого не выпускать!
За это и ценю Флессана. Ровно одну секунду он был настоящим мужем и любящим отцом. Но когда убедился, что жена и дочка не ранены, тотчас снова стал помощником начальника стражи. Подозвал двух стражников, дежуривших на этаже, велел никого не пускать в коридор, откуда прибежали жертвы злодея. Велел лейтенанту, вышедшему из ложи, взять театр в кольцо.
А я повернулся к его супруге Аини. Сегодня у меня на руках не один перстень и не один артефакт. Но кольцо чистой крови сейчас не нужно, а вот ментальное заклинание пригодится как никогда. Надеюсь, женщине не будет больно, зато моя голова может взорваться через минуту, если Аини будет сопротивляться. Я должен успеть — успокоить ее взглядом и всего лишь слегка подтолкнуть мысленно.
Всё в порядке. Ничего страшного. Твое тело расслаблено и отвечает на мои беззвучные вопросы. Рассказывает, что произошло — какое счастье, что произошло совсем недавно, — не упуская ни одной детали. Воспоминание свежее, как след оленя, топот которого ты слышал.
— Нинна захотела выйти из ложи до антракта, — заговорила Аини голосом ожившей статуи. — Мы вошли в комнату омовений. Когда направились к выходу, он ворвался и напал. Шипел: «Вот и вы. Убить твоего мужа — малая цена моих
Флесс слышал, но продолжал командовать. Голова пока не болела.
— Тут она выскочила. Отвлекла его. И нам кричала, чтобы убегали. Он ее оглушил. Я схватила Нинну за руку, мы побежали.
Аини замолчала.
— Злой дядя сначала страшно ругался, а потом посмотрел на тетю и сказал: «Надо же. Ну, так даже лучше», — пролепетала Нинна и заплакала.
На одно мгновение я закрыл глаза. Напряжение, не успевшее взорвать мою голову, спало. Извини, Флесс, что я только что допросил твою жену как злодейку. Но она ничего не ощутила, ей даже будет спокойней.
Глава 50
Флесс уже вызвал служителя, и тот объявлял, что следует пользоваться другой умывальней. Нашел жену одного из офицеров, готовую войти в злосчастную уборную. Я понимал — Флессан скорей уволится, чем заставит пойти туда Аини. А иначе нельзя. Если достопочтенная горожанка столкнется в умывальне со стражником, это недопустимый скандал.
…Воин-эльф способен за секунду выпустить две стрелы. Сейчас я мог бы, пожалуй, выпустить пять. Время стало тягучим. Половиной сознания я был начальником стражи, долг которого — безопасность и порядок в Городе. Другой половиной…
Я не сомневался, кто был спасительницей Аини и Нинны. Я должен спешить к ней на помощь. И я уже спешил — преодолев коридор в несколько прыжков. В нем никого не было.
Сейчас отважная Анса войдет в умывальню, за ней муж. А я осмотрю полутемный коридор. В нише слева — никого. В эту можно не заглядывать…
— Господин начальник, — донесся голос Ансы, — умывальня пуста, кабинки тоже.
— Оцепить театр, — сквозь зубы скомандовал я подтянувшемуся десятнику из стражи. — Все входы и выходы, чтобы мышь не проскользнула. Он вс"e еще здесь, и…
— И вы его упустили, — констатировал у меня за спиной голос Рин Корвана.
Я сжал зубы и не обернулся. Вс"e, что не может сейчас помочь делу, — долой. Есть у вампира желание злорадствовать — пусть, пока не мешает.
Думай, Лимеас, думай. Куда подонок мог унести свою добычу? Он явно вс"e просчитал, явившись в театр не просто так, а за семьей моего заместителя. Он знал, с какой стороны амфитеатра ложа, где они будут сидеть, а стало быть, в какую из уборных отправятся, если маленькой девочке станет трудно вытерпеть до антракта. Это предсказуемо. Но чтобы вс"e так подготовить, надо очень хорошо знать сам театр.
— Флесс! Вспоминай. Ты вел его дело, ты был в архиве и перечитывал допросные листы. Какое отношение этот полуэльф имеет к театру?
Флессан задумался только на секунду, а потом резко сжал кулаки.
— На одном из первых допросов вскользь упоминалось, что мать пойманного мошенника когда-то служила в театре то ли актрисой, то ли костюмершей, то ли содержанкой от сцены, пока не спилась и ее не выгнали на улицу. Этот подонок жаловался, что трудное детство поставило его на преступный путь.