Хозяйка праздника жизни

Калинина Дарья Александровна

– Муж Мелиссы… – пробормотала Кира, которой до сих пор эта мысль в голову не приходила. – Вот оно что.

– И у него такие же инициалы, как у его жены… О-о-о… Кира, ты понимаешь?

Но Кира взглянула не на подругу, а на Лисицу:

– Как выглядит господин Кусков?

– Разве вы его никогда не видели?

– Нет.

– Ну если честно, то я тоже лично с этим важным господином не знаком. Но судя по его фотографиям в прессе, это крупный мужчина, очень ухоженный, широкоплечий и ростом выше среднего.

– А

волосы?

– Прическа господина Кускова – это отдельный разговор.

– Почему?

– Он носит хвост, как у известного актера. Темные волосы, которые стянуты назад. Просто, но в то же время вызывающе.

– А очки?

– Очки он любит старомодные, капельки, закрывающие половину его лица.

Ну все! Этого человека и видела бабушка Пелагея из окна своего полуразвалившегося дома! Это он приезжал в Березовку, он назначил встречу Павлу и он же убил парня!

Кира с Лесей осознали этот факт практически одновременно. И одновременно же они воскликнули:

– Это муж Мелиссы напал на Павла!

– Его видели в Березовке!

– Кто?

– Мы нашли свидетеля, который его видел!

Лисица оживился, но узнав, что речь идет о бабушке, чей возраст приближается к столетнему юбилею, вновь разочаровался:

– Ни один суд и ни одно следствие не примет показание такого свидетеля всерьез.

– Почему?

– Люди начинают верить показаниям свидетелей, достигших определенного возраста. И перестают им верить после перешагивания свидетелями определенного возрастного барьера.

– Бабуля Пелагея в здравом уме! Можно отдать ее на освидетельствование эксперту, любой врач подтвердит, что бабушка в своем уме, да и зрение у нее еще весьма приличное. Сейчас многие молодые видят хуже, чем она.

– Все равно, она же не видела лица подозреваемого. Только его фигуру и прическу.

– И что?

– То и другое легко подделать. Полной уверенности, что на Павла напал именно господин Кусков, у нас нет.

– А его зажигалка? Ты сам сказал, что это его зажигалка!

– Мы нашли ее на месте преступления! И на ней еще видны какие-то бурые пятна!

– Очень может быть, что это кровь Павла!

Лисица вздохнул:

– Я сказал лишь то, что на зажигалке инициалы, которые могут принадлежать господину Кускову. Точно так же, как и номер, с которого поступил Павлу последний звонок, может принадлежать Кускову.

– Как это?

– Мы пробили этот номер с целью выяснения личности владельца, но оказалось, что данный конкретный номер ни за кем не числится. Про такие номера говорят, что они «чистые».

– И никак нельзя выяснить, кто пользуется этим номером?

– Можно, но…

– Но сложно?

– Да.

– А нельзя ли установить прослушку?

– И что это даст? На слете все постоянно перемещаются с одного места на другое. И если преступник – это один из гостей или организаторов слета, то вряд ли он станет звонить

по нему из своего номера. Мы лишь установим, что человек находится на месте слета, а мы это и так понимаем.

– Вы услышите его переговоры!

– Полагаю, преступник не настолько глуп, чтобы повторно засветить этот номер.

– Во всяком случае, не в ближайшее время.

Пусть так, но подругам казалось, что рано отказываться от версии, что преступник – это господин Кусков.

– Но инициалы на зажигалке… Разве это не доказывает, что зажигалка принадлежит Кускову?

– Девочки, ну подумайте сами, сколько на свете может быть людей с такими инициалами? Нельзя строить обвинение на том, что инициалы на найденной зажигалке совпадают с инициалами самого Михаила Кускова. Это может привести к ошибке.

Кира возмутилась:

– Ты эти адвокатские штучки брось! Хватит выгораживать Кускова! Ясно ведь – либо Мелисса, либо сам Михаил пытались избавиться от Павла. Первая была его любовницей, и расстались они далеко не мирно. Мелисса могла испугаться, что обозленный Павел начнет болтать об их связи на всех углах. Вот она его и убила.

– Да, а у ее мужа вообще шикарный мотив, – добавила Леся. – Ревность!

– И кстати, это объясняет отсутствие на пустыре длинных дамских окурков.

Справедливости ради надо было бы заметить, что и мужских дорогих окурков на месте преступления не валялось, но Кира об этом умолчала. Ей было необходимо убедить Лисицу помочь им добраться до Кускова. Сыщица хотела поговорить с Михаилом по душам лично. И она чувствовала, что отсутствие окурка, который мог бы принадлежать Кускову, здорово бы затормозило это дело.

– Впрочем, он ведь мог сунуть окурок в карман, – предположила Кира самой себе в утешение и, разумеется, вполголоса, чтобы ее никто не услышал.

Но тут же противный голос совести тоненько, протестующее взвизгнул. Кусков был так осторожен, что даже позаботился о том, чтобы спрятать окурок, но при этом назначил встречу Павлу посередине Березовки, при свете дня! Да еще при этом умудрился потерять на месте преступления весьма приметную зажигалку!

Все в Кире протестовало против этого. Ну не мог Кусков так глупо подставиться!

Невольно она заговорила вслух, и последняя фраза прозвучала у Киры вполне отчетливо.

– Все это верно, и все это так, – тут же кивнул Лисица. – Очень уж странной кажется мне забывчивость господина Кускова. Что это он, другого места не нашел, чтобы покурить?

– И все же?

– Что?

– Нам необходимо поговорить с ним! Хочешь ты этого или же нет, а надо!

– Почему это я не хочу? – немедленно отреагировал Лисица. – Очень даже хочу. Да это просто необходимо сделать. Согласен с вами, ситуация сложилась весьма щекотливая. И если Кусков не поторопится, очень может статься, что скоро он окажется на скамье подсудимых.