Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!
Шрифт:
После завтрака, ненадолго оставив детей, я решила исследовать особняк, заодно и вернуть мысли в полезное русло.
Как я и думала, находился особняк в плачевном состоянии: обшарпанные стены, пыль на полах, старая мебель, а то и вовсе пустые комнаты — похоже, отсюда вынесли все, что было хоть немного ценным.
На кухне, в небольшом когда-то аккуратном помещении позади столовой, обнаружилась плита — работала она за счет огня, который нужно было развести внутри, а дым выходил сквозь трубу.
Конструкция
А вот где брать воду? Кран есть, но он не работает. Кажется, снаружи я видела колодец.
Рядом с плитой обнаружилась поленница с дровами — уже неплохо на первое время! В углу я нашла мешок с кашей вперемешку с шелухой, а еще — обнаружила заначку Долорес.
Да здесь целый вяленый окорок притаился в шкафчике!
Вот это джек-пот! И пахнет так вкусно.
— Вам нельзя это брать, — испуганно произнесла подкравшаяся ко мне Бетти. — Это леди Долорес! Она вернется и…
— Она не вернется. — Я присела напротив девочки. — А мы сегодня отлично пообедаем.
— Но нам нельзя такое есть! — округлила она глаза.
— Вам запретил врач? Целитель? — насторожилась я.
— Нет, но…
— Значит, можно. Устроим праздник.
Я подмигнула и встала. Нужно будет проследить, чтобы ели понемногу, иначе животы заболят с непривычки.
Чуть позже, спускаясь со второго этажа, я услышала, как Мелисса отчитывала Бетти, стоя за лестницей, так что я их не видела:
— Ты не должна ей доверять! Не подходи к ней!
— Но леди Иви, кажется, хорошая. И Лили она понравилась…
Раздалось гиканье — похоже, Лили была рядом. Она вообще не отходила от доброй Бетти, которая, похоже, заменяла крохе маму.
— И что? Знаешь, что может быть у нее на уме? Почему это она такая добренькая? Что ей от нас надо? Вот подберется поближе — и все!
— Что — все? — опешила Бетти.
— Скормит тебя волкам! Или ящерицам! Или разберет на органы — помнишь, Долорес рассказывала, что делают с такими, как мы, если они плохо себя ведут?
— Д-д-д…
— Она притворяется! А потом раз — и все! И нет Бетти! Не разговаривай больше с ней! И нашим я тоже скажу.
— Но…
— Она явно злая, да как вы все не видите? Хуже Долорес!
— Но она не ударила Берта!
— Значит, сделает что-то похуже! Мы ее…
Дальнейшего разговора я не услышала, потому что из столовой в холл вылетел Дерек с криком: “Леди Ив-и-и-и! Там жу-у-ук!”
Ну, хоть кто-то меня не боится.
Пришлось разбираться с жуком, которых, к слову, я сама ужасно боялась.
Туалетов в особняке было два — и они представляли собой печальное зрелище. Устройство сантехники было похоже на знакомое мне и довольно современное, но все было старым и невероятно грязным — а еще здесь не было горячей воды. Да и холодная пахла тиной
В уме я составляла список того, чем стоит заняться первым делом: понять, что есть, как добыть горячую воду, нарубить дров, сделать уборку, купить необходимую мебель и одежду…
Решение этих вопросов требовало похода в деревню определенной сноровки. У меня были деньги — но как сделать так, чтобы меня не облапошили? Где находится городская мэрия — она ведь здесь есть? — которая должна выделять приюту содержание? Как мне его получить? Как нанять рабочих?
От вопросов пухла голова.
Пересчитав всех детей по головам — все на месте, все целы, уже плюс, не так уж плохо я справляюсь, — я решила выйти во двор и осмотреться.
А на пороге столкнулась с няней Урсулой. Та была бледной, лицо покрывала испарина.
Я не видела ее с утра, с тех пор, как продемонстрировала, на что способна.
— Ласточка… — пробормотала старушка, комкая в руках платок.
— Няня Урсула? Что случилось?
Я думала, она уже успела покинуть город. Весь день я старалась об этом не думать, но...
— Прости старую! — выпалила она. — Никак бес попутал! Ты ж моя ласточка, на кого ж я тебя оставлю!
— Н…
Я не успела закончить, потому что няня заплакала, промакивая глаза платком.
Пришлось ее утешать — поймав озадаченный взгляд девочки с совиными глазами, которая держалась от всех особняком и до сих пор не произнесла ни слова, я пожала плечами.
С няней Урсулой, которая стыдливо прятала глаза и смотрела на меня опасливо, дело пошло бодрее. Разумеется, после того, как я ее успокоила.
Мы очистили кашу от шелухи, промыли, принесли из колодца воды и смогли разжечь огонь в плите.
— Какая ты ловкая, ласточка!
— У вас учусь, — отворачиваясь, врала я.
Не говорить же, что все детство я провела в деревне, так что физический труд был мне привычен. Да и с печкой я была знакома довольно близко, а плита, которая есть тут, во много раз удобнее.
На обед у нас получился настоящий пир: наваристая каша с маслом, копченый окорок из запасов Долорес, чай, который я заварила из найденной во дворе мяты.
Дети по-прежнему казались испуганными — но, по крайней мере, ели с аппетитом. Уже хорошо.
После обеда я спохватилась: а спать-то им негде! Не укладывать же детей на тех пыльных тюфяках? Еще и всех в одной комнате, тесной и душной! И кроватей нет! И…
— Оставь ты их на сегодня, ласточка, — посоветовала вдруг няня Урсула, когда я принялась об этом говорить. — Пускай спят, как привыкли.
— Но там же пыль! Грязно! И…
Няня Урсула посмотрела на меня так, как будто впервые видела. И, в то же время, немного снисходительно.