Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!
Шрифт:
Мои руки сжались в кулаки. Дерек попытался встать, но я аккуратно надавила ему на плечо.
— Лежи пока. Где болит? Только рука? Где еще?
Дерек затряс головой, личико было заплаканным. Крыло дернулось, и он сморщился — похоже, от боли.
Нужно идти за врачом.
— Не надо вам этого было видеть, леди. У Дерека еще с прошлого превращения…
— Какого, — мать вашу (этого я не сказала, пришлось сдержаться), — еще прошлого превращения?
— Дерек виверна! — воскликнула Бетти, вытирая заплаканное
— Тс-с-с, — зашипел Берт, толкая сестру локтем.
Так. Я снова посмотрела на Дерека — одна из его рук все еще выглядела как крыло. Я вспомнила, что мне показалось странным в Дереке, крохотном светловолосом малыше, когда я его впервые увидела: впечатление было таким, как будто у него что-то не так с ногами. Могло ли это значить, что в “после прошлого превращения”, как сказала Бетти, у Дерека не до конца обратились ноги? А теперь вот — крыло.
Ох. Меня учили разбираться в периодизации развития детей по Выготскому, но не в том, как оборотничество влияет на жизнь ребенка.
И — виверна?
— Так.
— Это было всего лишь на час! — выпалил Юджин. — Вы не должны были этого увидеть.
Отругав себя на чем свет стоит за то, что доверилась мальчишке, я вздохнула:
— Почему?
В этот момент Мелисса подошла ко мне вплотную — я увидела у своего лица подол черного платья из старой пыльной и местами потертой ткани.
— Это я подговорила Дерека превратиться. Не трогайте его.
Виски закололо.
— И часовню — тоже ты развалила? — устало спросила я.
Подняв взгляд, я увидела на лице девочки растерянность.
— Рассказывайте! — приказала я.
— Расшибся! — охнула няня Урсула, которая наконец добралась до подножья лестницы. — Ай беда! Давай вставай!
— Нет-нет! — остановила я ее. — Сейчас пойдем за врачом. Без его команды — не будем поднимать Дерека: вдруг сделаем хуже.
Юджин с Мелиссой переглянулись.
Я погладила Дерека по голове. Он уже перестал всхлипывать, только смотрел на меня огромными испуганными глазами и держался рукой за крыло. Так, ладно. От боли не плачет — это плюс. Может, все обошлось ушибом.
— Головой шевелить можешь? Чувствуешь ноги? Где болит?
Я по пощекотала Дерека за пятку, и он дернулся, гикнул.
Так, можно надеяться, что здесь ничего серьезного. Ничего такого, что нельзя вылечить. А вот для руки (для крыла!) понадобится врач. Его-то я сейчас и пойду искать, но сначала — узнаю, что здесь произошло за моей спиной. Они ведь явно все от меня что-то скрывают.
С такой высоты упал! Виверна! Да чтоб его!
— Я еще раз говорю — рассказывайте!
Дети молчали.
— Ласточка, — вмешалась няня Урсула. — Так они тебя расстраивать не хотели.
Юджин едва заметно кивнул, потупив взгляд.
— Так. Няня Урсула, может, вы мне
Она вздохнула, посмотрела на притихших детей — даже крошка Лили, которая нервно теребила свои рожки, не издавала ни звука — и заговорила.
В общем, все оказалось до боли просто: неблагим детям было запрещено использовать магию.
Тогда все становилось понятным: если Дерек не может не обращаться, то Юджин, должно быть, решил, что стоит разбудить его пораньше и дать полетать — пока я точно не увижу.
И вот — случилась беда. Он застрял между перилами, испугался, когда меня увидел — и упал. Проклятие! Этого бы не случилось, если бы они просто мне все рассказали! Умом я понимала, почему они мне не доверяют, но сердце отчаянно хотело на них накричать.
— Я не против того, чтобы вы пользовались своей магией в стенах приюта, — вздохнула я, стараясь говорить спокойно. — В городе — другое дело, с этим потом разберемся. Но я хочу, чтобы вы рассказывали мне о том, что собираетесь делать! Иначе все может закончиться плохо. Понимаете? Иначе я не смогу помочь вам.
Обведя взглядом мордашки детей, я покачала головой. Вряд ли, конечно, до них дошло, но — какие еще у меня варианты? Только надеяться, что все устаканится со временем.
Иначе моя жизнь станет напоминать старый бородатый анекдот: “Никто не верит мне, что я хорошая. Я и говорила, и убеждала, и била — и все равно не верят”.
— Юджин — с тобой поговорим отдельно. Если ты хочешь остаться здесь как воспитатель — то я хочу знать, что мы на одной стороне, — не дожидаясь ответа, я посмотрела на Дерека. — Сейчас я схожу за доктором — а ты останешься с няней Урсулой, хорошо?
Я тронула мальчика за крыло — и он тут же вскрикнул, глаза опять повлажели, он дернулся, пытаясь отползти. Я тут же отдернула руку и успокаивающе пробормотала что-то извинительное. Больно? Проклятье. Значит, все-таки не обошлось. Перелом?
— Юджин, идем. Покажешь мне, где здесь живет доктор. Няня Урсула, проследите, чтобы Дерек не вставал.
— Но… — сказал Юджин, переглядываюсь с Мелиссой.
— Без но. Если не знаешь, где искать доктора, — то как раз будет повод узнать. Мне нужна твоя помощь.
Нам, таким бедовым, все равно придется свести с ним тесное знакомство.
Я встала.
— Ну? Что стоишь, идем.
— Леди, — кашлянул Юджин. — Так не пойдет сюда доктор, вы что? Мы же неблагие. Кому надо нас лечить?
— Пойдет, — уверенно откликнулась я. — Предоставь это мне.
А у самой — снова тряслись поджилки от страха. Ничего. Сейчас главное — помочь Дереку.
И у меня есть аргументы.
— Идем.
Все то время, что мы с Юджином спускались со старого крыльца и пересекали двор, ступая по старой заросшей дорожке из серого камня, я старалась держать лицо и выглядеть спокойно.