Хозяйка ворон и железный доктор
Шрифт:
Рейн нахмурился, пытаясь понять, чем же так заинтересовал охранника. И озвучил единственный вариант:
– Вистон попросил?
Беннет замер с открытым ртом – он собирался добавить что-то еще, но слова доктора его остановили.
– Есть такое, – нехотя признался он, опустив ладони на столешницу. – Мы служили вместе. У комиссара обостренное чувство заботы: вечно хочет, чтобы его парни были накормлены, довольны и здоровы. Но следить за вами я не собирался. Всё сказанное ранее – дружеский совет.
– Понял. Учту.
Собственно, чего он ждал – что Вистон, отправляя своего
Рейн развернулся к выходу.
– Уже уходите? – окликнул его Беннет, явно досадуя, что потерял собеседника и, вероятно, расположение гостя.
– Да, – коротко выдохнул Рейн. Ему было о чем подумать.
***
Думать на свежем воздухе оказалось куда приятнее, чем в комнате. Особенно когда в отеле все с ума посходили из-за возвращения Фрейи. Ей-богу, они так из-за воскрешения хозяйки не переживали, как из-за приезда ее дочери! Рейн искренне радовался возможности спрятаться от этого шума в беседке и в наступившей тишине побурчать на комиссара – общаться с Беннетом до того, как выяснилось, чей он друг, было куда приятнее. По крайней мере он мог тешить себя надеждой, что с ним просто хотели поговорить, а не делали это по чьей-то просьбе или приказу.
– Так и знал, что встречу тебя здесь. Ну, как тебе наши горы? Не устал от чистого воздуха?
Рейн выпустил клуб дыма, словно опровергая, что воздух не такой уж и чистый. Вот и посидел в тишине. Стеф свалился как снег на голову, нарушая его уединение. Сослуживцы всегда имели дурную привычку тревожить его по пустякам, и со временем привычка никуда не делась.
– А я тут шторы от жены привез, она у меня мастерица – и подошьет, и дырочки залатает. Дай, думаю, раз до самого «Гнезда» доехал, заодно навещу старого друга. Поболтаем за жизнь, в город съездим, пропустим кружку-другую? Что скажешь? – не заметил его ворчливого настроения Стеф.
– Неохота.
– А ты подумай. Я ж не просто так тебя зову.
Он небрежно положил на перила записку. «Ржавый гвоздь. Два часа пополудни. Без хвоста», – послание было коротким, а перекрещенные руки на нем – знакомой эмблемой. Спустя несколько секунд после прочтения записка вспыхнула и осыпалась пеплом в руках доктора.
– Даже так, – хмыкнул Рейн, по-другому посмотрев на бывшего сослуживца. – Курьер у братства?
– Говорю ж, приличной работы здесь не так уж и много. В шахтах до старости не повкалываешь, а мне семью кормить надо, – честно ответил Стеф, как показалось магу, немного смутившись. Самую малость – нельзя работать на теневое братство и стесняться этого.
– Кто меня ждет?
– А вот этого я не знаю. И не хочу знать, – торопливо добавил Стеф. – Я простой курьер, в чужие дела не лезу. Меньше знаешь, дольше живешь.
– Подвезешь? – уточнил Рейн.
– Конечно. Докуривай и поедем.
С сигаретой Рейн не торопился, докуривал неспешно, со вкусом. Не столько из вредности, сколько чтобы показать: он вовсе не спешит встретиться с представителем братства. В лице братства легко было обрести настоящего врага, а вот союзника – куда сложнее. И верный способ потерять расположение – дать понять, насколько сильно
– Ты только не кипятись там. У нас ребята на столицу не смотрят, на границе свои законы. Да ты и сам понимаешь, – наставлял Стеф, пока они шли к паромобилю.
Машина у бывшего сослуживца оказалась из старых моделей, рычащая не хуже горных тварей, с вечно заедающим замком, зато достаточно вместительная даже для крупного доктора.
– Нет.
– Что нет?
– Закон одинаков везде, – пояснил Рейн, занимая место пассажира.
Продавать спеллум кому бы то ни было – дурацкая затея, как ни крути. В прошлом году с его помощью чуть не прикончили наследного принца. Не хотелось бы столкнуться с новыми последствиями.
Пока ехали в город, разговор не клеился. Стеф угрюмо молчал, и Рейн не знал, чего в его молчании было больше: зависти, что доктор-инвалид поступил на службу в столичном сыске, или сожаления, что сам пошел по легкому пути. Погнавшись за шальными деньгами, немудрено было войти в ряды братства. А вот покинуть – только вперед ногами. Впрочем, Рейн не собирался его судить. В братство приводили разные причины, и Рейн знавал там людей гораздо более честных, чем иные его сослуживцы.
– Приехали, – объявил Стеф, остановившись на площади неподалеку от «Ржавого гвоздя». – Дальше ты сам. Не переживай, тебя уже ждут.
Это не утешало. Рейн чувствовал себя наивным сопляком, с пистолетом и с воинственным кличем сунувшимся в бандитское логово. Обычно таких дурачков там же и прикапывали. Доктор лично осматривал трупы бойких мальчишек, отправившихся в Пустошь из-за излишней осведомленности и желания эту осведомленность показать. И это в столице, где братство было под относительным контролем!
Как и в прошлый раз, в пабе стояла тишина, а вдобавок дверь закрыли на ключ. Какой-то пьянчуга на костылях пытался пробиться внутрь, но выглянувший официант с прискорбием уведомил, что зал забронирован до вечера, поищи другое место для выпивки. Даже посоветовал сходить в «Большую утку».
«Чтоб тебя, туда ж через весь город тащиться!» – возмутился незадачливый любитель выпить и, сунув костыли подмышку, немного заплетающимся, но уверенным шагом направился в противоположную от паба сторону.
Промелькнула мысль, не ошибся ли Стеф пабом, но стоило подойти ко входу, как тот же самый официант гостеприимно распахнул перед ним дверь.
– Тьен Гарт, вас ждут, я провожу.
Рейн не стал задавать идиотских вопросов вроде «Как вы меня узнали?» и лишь потер металлическую щеку. Зачесалась, зараза, от направленных на нее взглядов.
По залу сновала прислуга: мыла пол, соскребала со стола остатки чьего-то ужина. Единственная посетительница – видимо, его будущая собеседница, – миловидная блондинка с пышными формами сидела у барной стойки. Она дымила тонкой дамской сигаретой в мундштуке и о чем-то разговаривала с протирающим стаканы барменом. Острый носок вызывающе красных туфель покачивался из стороны в сторону.
Среднее сословие, вряд ли аристократка, решил Рейн. Хотя манера держаться есть. Ничем не примечательное добротное черное платье, знакомое лицо – кажется, он где-то ее видел. Хм, в газете? Или?..