Хранитель чаек
Шрифт:
— Но вы с королевой Леолией друзья, ей нужно объяснить…
— У королей и королев не бывает друзей. Эйд как-то говорил, да я подзабыл. Каюсь.
— Но ты не можешь воевать с Элэйсдэйром, ты герцог и…
— Уже нет. Морской щит перестал быть щитом королевства. Мы отделились. Мы снова пиратская республика.
Ювина ахнула от ужаса.
— Богиня! Ларан, нет, ты не должен…
Джия глотала вино, чувствуя, как кружится голова. «Это лучшее, что могло произойти! Он теперь не связан клятвой верности, а, значит, его можно уговорить открыть врата… И не надо будет никого предавать… И можно забрать Айяну и сбежать сюда,
— Я уже сделал это, Ю. Теперь нам с тобой нужно сыграть свадьбу и побыстрее сделать ребёнка. Лучше мальчика, чем девочку, но, в целом, плевать. Займёмся?
Джия подавилась, раскашлялась до слёз. Ювина вспыхнула, глаза её сверкнули гневом.
— Пошли, Джия, — резко отозвалась она. — Герцог не в себе.
Однако Ларан перехватил её, останавливая.
— Ю! — Это был очень необычный для Ларана голос: холодный и жёсткий, как клинок. — Ты всегда трезво смотрела на вещи. Морской щит не продержится долго против всего Элэйсдэйра. От силы год. Если Леолии удастся втянуть Султанат, то даже меньше. Сыграть свадьбу по законам, к которым ты привыкла, мы не можем. Обитель милосердных дев, уверен, откажет нам в венчании. В пиратской республике венчаний не было. Пират объявлял свою жену на круге, либо на корабле, если это случалось на корабле. Вряд ли Элэйсдэйр признает такой брак законным. А, значит, у нас с тобой нет выбора. И очень мало времени. Прости, Ю, но завтра наша свадьба. И, если ты не готова, то я просто верну тебя брату. Но это ничего не изменит, кроме того, что ты уже никогда не будешь со мной. Морской республике быть.
— Пошли, Джия, — прошептала Ювина белыми губами.
Княжна спрыгнула со стола, взяла невесту за руку и обе вышли прочь. Ларан пожал плечами, сел на стол и принялся ждать. Ждать ему пришлось недолго. Медвежий медальон в его ладони замерцал.
— Ларан, герцог и хранитель Морского щита… Или как к тебе теперь обращаться? — прервал тишину угрюмый голос Медведя.
— Эйдэйрд, герцог и хранитель Медвежьего щита, приветствую тебя, — отозвался Ларан.
Он вдруг заметил на полу позолоченную пуговицу, спрыгнул со стола и подобрал. Рядом валялся голубой камзол.
— Королева дала тебе время до заката.
Герцог подбросил пуговицу, хмыкнул.
— И кто поведет войска?
— Я.
— А ты проиграть, конечно, не можешь?
— Нет.
Ларан замолчал, подбрасывая и ловя пуговицу, задумался.
— Я говорил, Эйд, что ты для неё самая большая опасность? Ты изменил её.
Медведь промолчал.
— Я не успею до заката. Но, полагаю, мы продержимся какое-то время даже против тебя. Если честно, я наделся, что против меня будет кто-то другой. И всё же, месяц, может два, у нас есть…
— Нет. Как только Элэйсдэйр объявит тебе войну, я сниму с вас защитный купол.
Ларан с силой стиснул пуговицу в ладони.
— Разве титул Медвежьего герцога даёт тебе власть над медвежьими камнями?
— Нет. Не даёт.
— Тогда как?
— Изначально все купола были завязаны на защите Элэйсдэйра.
— Ясно. Но если ты всерьёз считаешь, что снятие купола откроет тебе путь в Солёный замок…
— Нет.
— Ну что ж. Тогда до встречи.
Ларан сжал медвежий камень, разрывая связь. Итак, у него практически нет времени. Нет, конечно, даже Медведю не так просто взять неприступные
Глава 13
Соблазн
Ювина долго плакала, а затем заснула. Джия не умела утешать, она просто лежала рядом и молчала. Княжна недоумевала: что расстроило нежную невесту? Ларан, наконец, повёл себя как мужчина. Джие вообще не нравилась традиция долгих свадеб. Женихи, невесты, сватовство — всё это казалось ей глупой игрой. Нравится женщина? Схватил и увёз на коне. Хочешь жениться? Женись. Зачем растягивать, размазывая желание, как вино по блюду? Вино нужно пить из кубка. Одним махом. Но девушка чувствовала, что Ювина не готова прислушаться к голосу разума.
Когда наконец соседка засопела, Джия встала. Нужно было спешить. Свадьба, война — всё это рушило её планы. Она скинула рубашку, натянула сорочку, не снимая штанов, покосилась на платье и чуть не выругалась. Как вот это надеть?! Ну и ладно. Сорочка — тоже в каком-то смысле платье. Где, интересно, голубой камзол? Неужели оставила на крыше? Поискав, Джия не нашла и махнула на него рукой.
Коридор встретил её предутренней тишиной. За окнами начинало светать, но всё ещё было достаточно темно. Джия босиком взбежала по лестнице и открыла дверь в кабинет. Замерла.
На этот раз здесь горели свечи. Ларан, трезвый и подтянутый, склонился над картами с каким-то незнакомыми ей инструментами в руках. Длинные волосы свисали, заслоняя его лицо. Он что-то чертил и тут же записывал на полях.
Джия на цыпочках вошла, обогнула комнату, подошла со спины и обхватила его сзади за талию, прижавшись щекой к спине. Ларан хмыкнул и разогнулся.
— Джия? — спросил устало и насмешливо. — Хочешь вина?
— А ты?
— Ты удивишься, но нет.
Она разжала объятья, и герцог развернулся к ней.
— И я — нет.
Девушка смело взглянула в его лазурные глаза. «Как небо над степью», — вдруг подумала она.
— Ты её любишь?
— Конечно. Почему спрашиваешь?
Джия закрыла глаза и втянула носом воздух. Запах имбиря, соли и чего-то ещё…
— Ты мне нравишься, — прямо сказала она. — Я хочу быть с тобой.
Снова открыла, внимательно наблюдая за ним.
— Так себе из тебя соблазнительница, — вздохнул Ларан.
Он сел на край стола, раздвинув ноги, и поставил её между колен. Откинул рыжую прядь с лица и поцеловал. Нежно-нежно, как целуют полевой цветок. Джия раскрыла губы, и поцелуй получился долгим и страстным. Голова закружилась, и девушка упала бы, если бы он её не держал. «Я пьяна», — подумала она. Но это было больше, чем хмель.
— Ты целуешь меня, но любишь её? — спросила, когда губы освободились.
— Не отвлекайся, — шепнул он и снова поцеловал.
Джия обхватила его за шею, прижимаясь. Жаркая волна поднималась и заливала её, но разум напоминал о цели игры.
— Они тебе уничтожат. — Странно, что голос вдруг стал хриплым, будто она выпила ледяного молока. — Ты один против них всех…
— Меня нельзя убить, я проклят и не могу умереть.
Мир расплывался, сгорая. Она чувствовала, как мужские пальцы очерчивают её тело, нежно лаская, а оно предательски плавится, льнёт к властным рукам. Ей снова вспомнился давящий воздух в камере Гедды, и она словно почувствовала на руках тяжёлые цепи. Это было и будет снова.