Хранитель Лачубту-нгуо
Шрифт:
– Ишь ты, хитрая какая! Ну ладно, руки я тебе развяжу, но вот писать будешь под моим строгим присмотром. И под присмотром моего игломета.
Сделав свои дела, попутчики поневоле залезли обратно в кабину и наскоро перекусили. После чего пес снова связал руки девушке и погнал пикап дальше, в гиблую радиоактивную степь.
Спустя несколько часов беспрерывной езды уже совсем рассвело, молодой лес поредел, а затем и вовсе кончился. Перед путешественниками раскинулась бескрайняя снежная равнина, лишь в некоторых местах прерываемая гребнями невысоких холмов и торчащими из снега кривыми ветвями карликовых деревьев.
Щелкнув тумблером на приборной доске, Косяк повернулся к Василисе,
– У меня здесь встроенный дозиметр. Сейчас мы узнаем, какой здесь фон…
Разогревшись, прибор начал часто пищать, а на табло появились зеленые цифры.
– О-го-го! Неплохо, совсем неплохо! Если мы останемся здесь больше, чем на сутки, о волосах и потенции можно будет забыть!
Повернувшись к нему, девушка усмехнулась, – Если освобожусь, то тебе о потери потенции можно будет не переживать! Уж я постараюсь, чтобы твои яйца размазались по штанам!
Громко заржав, бандит схватил Ваську за шею и слегка потрепал, – Вот именно поэтому, детка, ты поедешь со связанными руками до самого Кеджиса!
Внезапно пес перестал улыбаться, стал серьезным и пристально посмотрел вперед. Проследив за его взглядом, девушка увидела что-то вдали среди снежных холмов. Было похоже на огромный рекламный щит.
– Едем туда, – сообщил пес и направил машину к холмам. Когда они приблизились достаточно близко к ним, Василиса ужаснулась. На гребне самого высокого холма возвышалась металлическая конструкция, состоящая из десятка воткнутых в снег ржавых труб, и большого гнутого билборда, привязанного к ним толстой проволокой. К щиту были прибиты кусками арматуры человеческие тела, большинство из которых уже превратились в скелеты, обтянутые кусками рваной одежды, но один из трупов выглядел еще совсем свежим. Присмотревшись к нему, девушка заметила, что на груди не хватает огромных кусков плоти и ребер – как будто большой зверь вырвал их своей чудовищной пастью. Теперь уже девушка поверила всему, что рассказывал ей Косяк о местных мутантах…
– Это знак пустырников, – пояснил пес, поворачивая руль, чтобы объехать щит.
– Предупреждение, чтобы никто даже не думал заходить на эти земли. Обрати внимание: тот труп, который еще не сгнил полностью – один из псов и моих соратников! Ну, скоро я отомщу за него!
Вытащив из ящика несколько гранат, Косяк положил их на сиденье рядом с собой, а дробовик закинул на приборную доску. Покрутив в руке игломет, он подумал, что от него не будет особого толка против толстокожих мутантов и убрал в кобуру.
– Приготовься, сейчас будет жарко! – крикнул бандит и надавил на газ. Пикап, протяжно заревев, словно большой зверь, грузно перевалил через холм.
Снежный пустырь, огороженный цепью холмов, был основательно захламлен всяким металлическим мусором. Это место походило на огромную свалку: на снегу лежали ржавые кузова автомобилей, развороченные части каких-то огромных механизмов, куски полусгнивших кабелей и прочий утиль. Однако среди мусора виднелись массивные стройные конструкции, по форме напоминающие юрты, собранные из подручных частей и обтянутые лохматыми шкурами. Над некоторыми из этих импровизированных домов курился слабый дымок, но местных обитателей вокруг не было видно.
– А вот и одна из их деревень! Странно, что нас до сих пор не заметили, – сказал Косяк и повернул в сторону ближайшей юрты, стараясь объехать кучи ржавого мусора.
Когда до жилища пустырников оставалось с десяток метров, пес резко сбавил скорость и подхватил гранату. Но не успел вытащить кольцо чеки, как из юрты выскочило большое сгорбленное существо, одетое в куски лохматых шкур; оно с громким рыком метнуло в них длинное копье. Пес прижался к рулю, и в паре сантиметров от его
Оторвав кольцо от гранаты, Косяк бросил ее в сторону мутанта и, перекрутив руль, нажал на газ.
– Понеслась! – выкрикнул он и подмигнул Василисе, потом, спохватившись, пригнулся; девушка последовала его примеру. Сразу после этого раздался взрыв.
Пикап качнуло, по его броне застучали куски железного лома, а в кабину пробралась взвесь из поднятого снега и мусора. Василиса закашлялась и привстала, пытаясь рассмотреть, куда они едут, но увидела прямо перед собой огромное лицо мутанта. Он лежал в куче ржавого хлама на капоте, его окровавленная рука зацепилась за раму окна, голова безжизненно свисала в салон. Девушка перевела взгляд на Косяка – тот, не замечая оглушенного пустырника, с хищной улыбкой выбрасывал гранаты в боковое окно.
Вдруг волосатая голова мутанта зашевелилась и начала подниматься. Василиса вскрикнула и прижалась к спинке, но пес так и не обратил на нее внимания – был занят лавированием машины меж груд железного мусора под громовые раскаты взрывов. Подняв голову, мутант взглянул на девушку своими страшными кроваво-красными глазами; из клыкастой пасти пахнуло едкой вонью, но Василиса покорно сидела на месте, словно загипнотизированная, и даже не пыталась отвернуться.
– Не смотри ему в глаза, сучка! – закричал Косяк, когда заметил пустырника, однако девушка совсем его не слышала, продолжая покорно внимать мутанту. Тогда Косяк, схватив с приборной панели дробовик, толкнул ее прикладом в плечо, а потом собрался выстрелить в раненого мутанта, но не успел – пустырник лихо соскочил с капота.
Продолжая мчаться вперед, пикап выехал из снежной завесы, и бандит увидел между юрт и горой железного хлама с дюжину вооруженных мутантов. Они стояли полукольцом и явно не собирались пропускать чужаков дальше.
Глава 20
Бункер
Каждое движение отдавалось жуткой болью в спине, однако я, чуть прихрамывая, продолжал идти вперед. Почему идти? Да потому, что уже разбил снежный байк о дерево, когда во время езды неожиданно потерял сознание.
Раненая нога уже давно перестала болеть – настолько привыкла к долгой ходьбе, что превратилась в подобие костыля. А вот спина из-за проклятых иголок стала сплошным очагом боли, и разгорался этот очаг всё сильней и сильней. С другой стороны это даже к лучшему – меньше шансов упасть в обморок и замерзнуть в этой таежной глуши. А с другой стороны, куда я иду? Стоило бы вернуться к брошенным мотоциклам, но теперь они остались далеко позади, и до них уже не дойти. Оставалось шагать вперед, хотя, на что надеюсь? Пешком ни за что не догнать пикап Косяка. Не проще ли будет просто упасть в снег и сладко уснуть, позабыв про боль, усталость и холод. Мороз скует мое тело, выжмет из него остатки тепла, и мысли постепенно перенесутся в иной мир, где может, будет спокойней и лучше… Однако, не такой смерти я ожидал. Для самурая честь погибнуть в бою, или же, оставшись в живых после неудачи в сражении, выполнить ритуал, и снова честь!
Мышцы больной ноги неожиданно дали сбой – в итоге, неловко споткнувшись, упал прямо лицом на снег. Это сразу меня отрезвило, дурные мысли улетучились, и я приказал себе встать. Приподнявшись на четвереньки, выглянул из колеи, оставленной пикапом. Ко мне постучалась надежда – лес поредел, а это значит, скоро куда-нибудь выйду. Насколько знал, на юге от леса проживали дикари. Я, конечно, могу им “немного” не понравиться, и они встретят ударом копья в живот, но сибирский холод мне совсем никаких вариантов не предоставит – только смерть.