Хранитель лаванды

Макинтош Фиона

— Так точно. Я проводил ее до дверей квартиры.

— Она живет одна?

— Не могу знать. Я никогда прежде ее не встречал.

— Знаю, Леве. Не глупите. Неужели вы ничего не заметили?

— Нет.

Они снова замолчали. Немного погодя, Килиан спросил водителя:

— Леве, а вы когда-нибудь любили?

Тот удивленно заморгал.

— Да, полковник.

— Перемалывает, просто перемалывает.

Шофер улыбнулся.

— В военное время — опасное дело.

— Вот и я так считаю. И что, вы все еще ее любите?

— Да, полковник. Но не

уверен, любит ли она меня.

— Есть кто-то другой?

— Да, полковник. Он старше, влиятельней.

Килиан махнул рукой.

— Она ветрена?

— Не думаю. Скорее, растеряна. Война нас всех заставляет делать то, о чем мы потом жалеем.

— И вправду, — вздохнул Килиан.

На дороге впереди образовалась пробка. Придется ждать.

— Простите, полковник. Можно повернуть на…

— Вы ни в чем не виноваты.

Внимание Килиана привлекла еврейская чета на тротуаре. На одежду у них были нашиты желтые звезды. Обоим лет по сорок с небольшим, опрятно одеты, держат за руки мальчика. Как это семейство уцелело? Кто защищал их? Долго ли еще продлится их везение? Килиану отчаянно захотелось спасти их, а вместе с ними и свою душу.

— Расскажите мне о вашей возлюбленной, — продолжал он.

Водитель покосился в зеркало заднего вида, заиграл желваками на скулах.

— Что бы вы хотели узнать, полковник?

— Вы давно ее знаете?

— С прошлого года.

— Не так уж и долго.

— Да.

— Но уже знаете, что любите ее.

— Да, полковник.

— А почему вы уверены?

— Потому что я знал многих женщин, и ни одна на меня так не действовала.

— Как — так?

— Я с ней часто спорю. Она меня до белого каления доводит! — Леве усмехнулся.

Килиан рассмеялся.

— Да, это верный знак, что она вам небезразлична. Хорошенькая?

— Очень красивая, темноволосая, совсем крошечная.

Килиан снова улыбнулся. Лизетта идеально подходила под описание Леве.

— Вы ей доверяете?

— Даже и не знаю, что ответить. Она влюбилась в другого, и мне кажется, будто меня предали, хотя нельзя же заранее планировать в кого-то влюбиться.

— Она лгала вам?

— Нет.

— Тогда не сдавайтесь, Леве. Она бросит того, кто старше ее, она еще образумится.

— Доехали, полковник.

Килиан выглянул в окно и с удивлением обнаружил, что они и в самом деле приехали к отелю «Мерис» на рю де Риволи, напротив Тюильри. Он вздохнул.

— Вас подождать, полковник?

— Нет, отсюда до службы и пешком совсем недолго. А вы, верно, пригодитесь еще где-нибудь.

— Как вам будет угодно.

Килиан нахмурился.

— Леве, ответьте мне на один вопрос.

— Да?

— Вы немец?

— Да.

— Тогда почему не сражаетесь?

— Был ранен в самом начале войны. Покалечило ногу. Теперь от меня вермахту толку мало. — Он выразительно пожал плечами. — В феврале меня приписали к вашему отделу, полковник.

— Вы умеете молчать. Я это ценю.

— У всех свои тайны, полковник.

Другой старший офицер, пожалуй, отчитал бы шофера за такие вольности,

но Килиан улыбнулся.

— А у вас какие секреты, Леве?

— Ухаживать у меня получается лучше, чем воевать, полковник.

Килиан улыбнулся еще шире.

— Благодарю, Леве.

Заговорщически кивнув водителю, он вышел из машины, в очередной раз ощутив, как недостает ему общения с людьми без скрытых намерений.

Штюльпнагель не заставил его долго ждать.

— Полковник Килиан, — расплылся в улыбке генерал, когда Килиан, громко стуча каблуками по мраморному полу роскошного, утопающего в позолоте отеля, зашагал ему навстречу через парадный холл. — Спасибо, что явились лично. Мне сказали, я вчера забыл у вас папку.

Килиан удивленно моргнул, но, уловив намек, ответил:

— Да, я проходил мимо, вот и решил проверить, получили ли вы ее. Я отослал немедленно, как заметил.

— Еще раз спасибо. А я как раз шел немного подышать свежим воздухом. Не хотите составить мне компанию? Может, чашечку кофе?

— С удовольствием.

Штюльпнагель повел его в сторону Тюильри, к кафе «Ренар», по дороге занимая светской беседой. На улицах было гораздо больше народа, чем обычно: кто сидел у фонтана, кто прогуливался в парке. В кафе оказались одни лишь немцы — судя по всему, солдаты в увольнительной. Они волочились за молоденькими француженками. Завидев генерала и полковника, бойцы вскочили и стали навытяжку.

Штюльпнагель небрежно ответил на приветствие и нашел столик в глубине кафе, подальше от фонтана и остальных посетителей.

Только теперь он перестал притворяться.

— Зачем мы здесь?

Килиан набрал в грудь воздуха.

— Я точно не уверен, но обязан сообщить вам, что меня, возможно, разоблачили.

Генерал тихонько вздохнул.

— Каким образом?

Килиан шепотом поведал ему все, что знал сам.

— Итак, до сих пор вам не выдвинули никаких обвинений, — подытожил Штюльпнагель.

— Нет. И все же я вижу в этом предостережение.

— Безусловно. Очень уж в неслучайное время эта женщина объявилась в вашей жизни.

Килиан согласно кивнул.

— А с другой стороны, зачем им я? У меня нет доступа к информации, способной заинтересовать союзников. Всем известно, что я тут в ссылке.

Штюльпнагель потянул себя за губу.

— Да, пожалуй, смысла в том никакого. А может, это совпадение?

— Очень надеюсь. Она — крестница Вальтера Эйхеля, он мне ее и представил. Вряд ли он замешан во что-то зловещее.

— Вы познакомились с ней совсем недавно?

— На прошлой неделе. В понедельник водил ее поужинать. Меня настораживают две вещи. Первое — несовпадение во времени: откуда бы союзникам или гестапо знать, что вы собираетесь вовлечь меня в заговор, если мне и самому это было неизвестно? Шпион, владеющий подобной информацией, вступил бы в контакт со мной после нашей вчерашней встречи, а не перед ней. Вдобавок, не могу представить, что даже самая осведомленная шпионская сеть могла увязать все воедино: встречу с Лизеттой, заговор, Лукаса и его связь с гестапо.