Хранитель лаванды
Шрифт:
— Так точно. Я проводил ее до дверей квартиры.
— Она живет одна?
— Не могу знать. Я никогда прежде ее не встречал.
— Знаю, Леве. Не глупите. Неужели вы ничего не заметили?
— Нет.
Они снова замолчали. Немного погодя, Килиан спросил водителя:
— Леве, а вы когда-нибудь любили?
Тот удивленно заморгал.
— Да, полковник.
— Перемалывает, просто перемалывает.
Шофер улыбнулся.
— В военное время — опасное дело.
— Вот и я так считаю. И что, вы все еще ее любите?
— Да, полковник. Но не
— Есть кто-то другой?
— Да, полковник. Он старше, влиятельней.
Килиан махнул рукой.
— Она ветрена?
— Не думаю. Скорее, растеряна. Война нас всех заставляет делать то, о чем мы потом жалеем.
— И вправду, — вздохнул Килиан.
На дороге впереди образовалась пробка. Придется ждать.
— Простите, полковник. Можно повернуть на…
— Вы ни в чем не виноваты.
Внимание Килиана привлекла еврейская чета на тротуаре. На одежду у них были нашиты желтые звезды. Обоим лет по сорок с небольшим, опрятно одеты, держат за руки мальчика. Как это семейство уцелело? Кто защищал их? Долго ли еще продлится их везение? Килиану отчаянно захотелось спасти их, а вместе с ними и свою душу.
— Расскажите мне о вашей возлюбленной, — продолжал он.
Водитель покосился в зеркало заднего вида, заиграл желваками на скулах.
— Что бы вы хотели узнать, полковник?
— Вы давно ее знаете?
— С прошлого года.
— Не так уж и долго.
— Да.
— Но уже знаете, что любите ее.
— Да, полковник.
— А почему вы уверены?
— Потому что я знал многих женщин, и ни одна на меня так не действовала.
— Как — так?
— Я с ней часто спорю. Она меня до белого каления доводит! — Леве усмехнулся.
Килиан рассмеялся.
— Да, это верный знак, что она вам небезразлична. Хорошенькая?
— Очень красивая, темноволосая, совсем крошечная.
Килиан снова улыбнулся. Лизетта идеально подходила под описание Леве.
— Вы ей доверяете?
— Даже и не знаю, что ответить. Она влюбилась в другого, и мне кажется, будто меня предали, хотя нельзя же заранее планировать в кого-то влюбиться.
— Она лгала вам?
— Нет.
— Тогда не сдавайтесь, Леве. Она бросит того, кто старше ее, она еще образумится.
— Доехали, полковник.
Килиан выглянул в окно и с удивлением обнаружил, что они и в самом деле приехали к отелю «Мерис» на рю де Риволи, напротив Тюильри. Он вздохнул.
— Вас подождать, полковник?
— Нет, отсюда до службы и пешком совсем недолго. А вы, верно, пригодитесь еще где-нибудь.
— Как вам будет угодно.
Килиан нахмурился.
— Леве, ответьте мне на один вопрос.
— Да?
— Вы немец?
— Да.
— Тогда почему не сражаетесь?
— Был ранен в самом начале войны. Покалечило ногу. Теперь от меня вермахту толку мало. — Он выразительно пожал плечами. — В феврале меня приписали к вашему отделу, полковник.
— Вы умеете молчать. Я это ценю.
— У всех свои тайны, полковник.
Другой старший офицер, пожалуй, отчитал бы шофера за такие вольности,
— А у вас какие секреты, Леве?
— Ухаживать у меня получается лучше, чем воевать, полковник.
Килиан улыбнулся еще шире.
— Благодарю, Леве.
Заговорщически кивнув водителю, он вышел из машины, в очередной раз ощутив, как недостает ему общения с людьми без скрытых намерений.
Штюльпнагель не заставил его долго ждать.
— Полковник Килиан, — расплылся в улыбке генерал, когда Килиан, громко стуча каблуками по мраморному полу роскошного, утопающего в позолоте отеля, зашагал ему навстречу через парадный холл. — Спасибо, что явились лично. Мне сказали, я вчера забыл у вас папку.
Килиан удивленно моргнул, но, уловив намек, ответил:
— Да, я проходил мимо, вот и решил проверить, получили ли вы ее. Я отослал немедленно, как заметил.
— Еще раз спасибо. А я как раз шел немного подышать свежим воздухом. Не хотите составить мне компанию? Может, чашечку кофе?
— С удовольствием.
Штюльпнагель повел его в сторону Тюильри, к кафе «Ренар», по дороге занимая светской беседой. На улицах было гораздо больше народа, чем обычно: кто сидел у фонтана, кто прогуливался в парке. В кафе оказались одни лишь немцы — судя по всему, солдаты в увольнительной. Они волочились за молоденькими француженками. Завидев генерала и полковника, бойцы вскочили и стали навытяжку.
Штюльпнагель небрежно ответил на приветствие и нашел столик в глубине кафе, подальше от фонтана и остальных посетителей.
Только теперь он перестал притворяться.
— Зачем мы здесь?
Килиан набрал в грудь воздуха.
— Я точно не уверен, но обязан сообщить вам, что меня, возможно, разоблачили.
Генерал тихонько вздохнул.
— Каким образом?
Килиан шепотом поведал ему все, что знал сам.
— Итак, до сих пор вам не выдвинули никаких обвинений, — подытожил Штюльпнагель.
— Нет. И все же я вижу в этом предостережение.
— Безусловно. Очень уж в неслучайное время эта женщина объявилась в вашей жизни.
Килиан согласно кивнул.
— А с другой стороны, зачем им я? У меня нет доступа к информации, способной заинтересовать союзников. Всем известно, что я тут в ссылке.
Штюльпнагель потянул себя за губу.
— Да, пожалуй, смысла в том никакого. А может, это совпадение?
— Очень надеюсь. Она — крестница Вальтера Эйхеля, он мне ее и представил. Вряд ли он замешан во что-то зловещее.
— Вы познакомились с ней совсем недавно?
— На прошлой неделе. В понедельник водил ее поужинать. Меня настораживают две вещи. Первое — несовпадение во времени: откуда бы союзникам или гестапо знать, что вы собираетесь вовлечь меня в заговор, если мне и самому это было неизвестно? Шпион, владеющий подобной информацией, вступил бы в контакт со мной после нашей вчерашней встречи, а не перед ней. Вдобавок, не могу представить, что даже самая осведомленная шпионская сеть могла увязать все воедино: встречу с Лизеттой, заговор, Лукаса и его связь с гестапо.