Хранитель Ллинн-Хейма
Шрифт:
– А что же ты предлагаешь?
– Конечно же ехать не прямо к морю, а на северо-восток, к устью Энгрикэ, туда, где находится единственный не островной город сегьё.
Я прикрыла глаза.
– Наэлл, я знаю расположение сигнальных маяков по всему побережью. Нам нужно просто выйти к ближайшему. Любой корабль сегьё, увидевший огонь на маяке, причалит и подберет нас.
Наэлл, так хотевший показать себя нужным, сник и молчал еще долго.
Все-таки путешествовать с Луньей - это нечто. Не прошло и трех дней, как халль вывела нас с тропы.
Переход от
Волки забеспокоились, заметались по узкой полоске берега. Одна Буря была довольна, подбирая каких-то рыбешек на песке.
– Нужно отправить зверей обратно в лес, - крикнула я Лунье, перекрывая непрекращающийся ровный гул и шипение вол на песке.
Халль согласно покивала, и вскоре мы остались на берегу безлошадными, то есть безволковыми. Наэлл нагрузил на себя четыре сумки, оставив нам с Луньей по одной.
– По-моему, вода поднимается. Синни, где он, этот твой маяк?
Я пожала плечами, на карте все выглядело как-то проще.
– Давайте пойдем вдоль берега, поищем, может здесь можно как-то подняться на эти скалы.
Более ценных советов ни от кого не поступило, поэтому так и сделали.
Вода и в самом деле поднималась, вскоре ноги стало заливать волнами. Наэлл нервничал, хотя старался не подавать виду. Впрочем, мучения кота продолжались недолго. Мы обогнули скалу, и перед нами открылась небольшая бухточка. В центре окружающих ее со стороны берега скал возвышался маяк, ко входу в него вели высокие каменные ступени. Судя по тому, как нижние из них облепляли подсохшие водоросли и ракушки, их заливала вода, поэтому мы поспешили подняться повыше. А над головой аркой темнел вход.
– Интересно, что и как мы здесь будем разжигать?
– Наэлл пнул подвернувшийся под ноги камень.
– Не ной, вот осмотрим все, тогда и решим, - до вершины было еще далеко, поэтому я решила устроить привал, села на ступени, отцепила от пояса флягу. Воды в ней осталось всего на несколько глотков. Если сегьё не откликнутся быстро, придется тратить расположение стихии Воды, чтобы наполнить фляги.
Лунья присела рядом, потрепала за ухом прижавшуюся к ногам Бурю. Кошка широко зевнула, показав клыки длиннее пальца и свернув кольцом язык.
– Может как следует отдохнем? До темноты все равно никто никакой огонь не заметит, - халль с надеждой смотрела на меня.
– До темноты нужно осмотреться. Или хотя бы взобраться туда, где можно подать сигнал, - я потерла поющие икры.
– Эх, старость не радость.
Наэлл фыркнул откуда-то сверху.
Ноги цеплялись за слишком высокие ступеньки, и мы с Луньей то и дело спотыкались. Мне уже пришлось заживлять халль нос и стесанные ладони. Со
Наконец, впереди показалась ровная площадка. Из последних сил я добралась до нее и рухнула на ровное место.
– Добрались!
– Лунья растянулась рядом.
Буря, перепрыгнув через хозяйку, поскакала исследовать новые неизведанные пространства.
– Девочки, - послышался сверху голос Наэлла.
– Вы рано улеглись. Здесь еще полсотни ступенек.
Я вытянула вверх руки.
– Неси!
Лунья перевернулась на спину.
– И меня!
Гренн рассмеялся.
– Я пошутил. Доползете сюда сами? Я здесь одеяла расстелил, а то нехорошо это, на холодном камне лежать.
– Так уж и быть, доползем.
Нам открылся большой сумеречный зал. Свет в него попадал через маленькие окошки, расположенные почти под самым потолком. Сам зал был вырублен в скале. В нем не было ничего, кроме хрупкой винтовой лестницы, ведущей к отверстию в потолке.
Наэлл доставал из сумки еду.
– Сначала отдохнем, а потом посмотрим, что там наверху.
Предложение гренна было очень соблазнительно, но я покачала головой.
– Солнце уже клонится к закату. А если мы сейчас усядемся отдыхать, то разморимся, захотим спать... Нет, уж лучше сразу посмотреть.
С тяжким вздохом Наэлл завернул кусок сыра обратно в тряпицу.
Лестница была невысока, но взобрались мы по ней с трудом - железные ступени кое-где проржавели, похоже, за маяком никто не следил, а перил здесь не предполагалось.
С грохотом плита, закрывающая проход, поехала в сторону. Наэлл поднатужился и окончательно ее сдвинул.
В открывшееся отверстие хлынул яркий, окрашенный багрянцем солнечный свет. Мы выбрались наверх и оказались в небольшой комнате с тремя окнами в трех стенах, обращенных к морю, в четвертой окна не было, зато сама она была вогнута и отполирована до зеркального блеска. Большую часть комнаты занимал огромный фонарик, от его маленьких собратьев, что можно найти в кармане почти у каждого ллинн-хеймца, он отличался только размерами. Сколько же смолы деревьев-домов пошло на этого гиганта. Некоторое время мы водили вокруг хороводы, пока Лунье не пришло в голову прикоснуться к круглому боку. Вспыхнувший серебристый свет ослепил. Я закричала, закрыв глаза руками. Наэлл выругался.
– Ну вот и нашли, что зажигать!
Проморгавшись и подождав, пока из-за разноцветных кругов станет видно дорогу, мы спустились вниз и все-таки перекусили.
– Ну и кто будет жертвой?
– Наэлл отчаянно грыз каменный кусок сушеного мяса.
– Какой жертвой?
– не поняла Лунья, в страхе глядя на гренна.
– Той, что полезет зажигать фонарик. Ты прикоснулась на мгновение, и то мы чуть не ослепли.
– Жертве, как ты ее называешь, можно завязать глаза. А остальные просто спустятся вниз. Да и не нужно никем жертвовать, - я спокойно посмотрела в янтарные глаза бывшего кота.
– Пойду я. Я же ведь придумала эту идею с маяком.