Хранитель рода

Краншевская Полина

— Эту песню нужно слушать стоя, моя звезда, — подошел он ко мне и, подав руку, помог подняться. — Давай возьмемся за руки и насладимся вместе ее звучанием.

Мы стояли посреди гостиной в поселении песчаников и держались за руки. Я смотрела на Люиса и не могла оторвать взгляд от его мужественного одухотворенного лица, собранных в хвост длинных волос, массивной мускулистой фигуры. И тут тархар прикрыл глаза и запел. А у меня все внутри перевернулось от звука его удивительного чистого баритона, заполнившего все вокруг потрясающей мелодией. Как всегда бывало в подобные минуты, магия взметнулась внутри меня, требуя выхода. И я позволила течь ей сплошным потоком, вплетаясь в звуки моего голоса. Слов песни я не понимала абсолютно, то мелодию уловила точно, да и некоторые слова

могла повторять вместе с тархаром, поскольку у них было несложное и повторяющееся звучание. Это было поистине волшебство. Два голоса выводили одну мелодию и, как бы, дополняли друг друга. Когда песня закончилась, у меня слезы на глаза навернулись от переполнявших меня чувств.

— Я бесконечно счастлив, — тепло улыбнулся мне тархар, — что ты откликнулась на мой призыв и присоединилась к этой мелодии. А теперь я хотел бы тебя покормить.

Возражать совершенно не хотелось, поэтому я позволила усадить себя на диван подле тархара. Он же споро положил в тарелку какое-то незнакомое мне блюдо и повернулся в мою сторону.

— Ну, же, звезда моя, — ласково посмотрел он на меня, — будь добра открой свой манящий ротик. Я должен накормить тебя. Иначе, что я за хозяин такой, если оставлю гостью голодной?

Я изумленно округлила глаза, но Люис был таким счастливым от всего происходящего, что я не стала возражать. Слегка приоткрыв рот, потянулась ему навстречу. А он аккуратно вложил мне в уста это странное блюдо, представлявшее собой смесь какой-то крупы, мелких фруктов и, по-моему, меда. Было жутко сладко, я с трудом смогла проглотить пару ложек.

— Это особенное блюдо, моя нежная леди, — улыбнулся он, глядя на мои мучения. — Оно имеет свой определенный вкус, заметь, для каждого свой. Я должен напоить тебя, чтобы тебе легче было вкушать его.

С этими словами он наполнил кубок вином и поднес его к моим губам. Хотела забрать кубок из его рук, но он не позволил. Наплевав на все, стала жадно пить содержимое кубка, испытывая острое вкусовое наслаждение терпким вкусом вина после приторного вкуса блюда.

— Теперь остался последний штрих, — с предвкушением промурлыкал тархар, склоняясь к моим губам, — и я смогу считать себя абсолютно счастливым человеком.

Понимая, что он сейчас снова примется меня целовать, и я уже никогда не закончу то, к чему так долго готовилась, быстро приложила палец к его губам и строго проговорила:

— Ты обещал меня послушать.

— Прости, я слегка увлекся, — повинился он, улыбаясь. — Последний штрих подождет. Я с удовольствием послушаю, как ты поешь.

Быстро вскочив на ноги, я вышла на середину комнаты и, собрав волю в кулак, властно приказала, вплетая в голос мощный магический импульс:

— Сиди спокойно, Люис. И не шевелись.

Тархар замер с удивленно распахнутыми глазами. Но мне нельзя было отвлекаться. Я закрыла глаза, призвала свою силу и выплеснула ее в звуки и слова древнего заклинания. Песня длилась и длилась, сплетаясь в причудливый узор, и вот, наконец, последнее четверостишие, и я обессилено опускаюсь на пол посреди гостиной. Подняла глаза и с ужасом увидела бледного как полотно тархара, который тяжело дышал, как после длительного изнуряющего бега. Нельзя было медлить ни минуты. Выхватив спрятанный карманный ножик, быстро полоснула себя по запястью и устремилась к мужчине. Вытянув его руку, порезала и его запястье. Соединила их и ударила магическим импульсом место соединения, устремляя магию прямо внутрь. Я ощущала, как кровь бежит по венам тархара все быстрее и быстрее, очищая все на своем пути от древнего заклинания, от магической отравляющей силы проклятия. Когда его аура вспыхнула чистым ярким обновленным светом, я рассоединила наши запястья и опустилась перед тархаром на колени.

На последних словах влила в голос магический импульс, и тархар тут же закрыл глаза и обмяк на диване, где сидел. Я же быстро произнесла заклинание, призванное отделить духа-хранителя от его наследника. И тут же передо мной появились два призрачных мужчины.

— Что ты наделала, бестолочь! — завопил Регард.

— Кто ты, освободившая меня дева? — спросил хранитель тархара.

— Регард, —

обратилась к предку, — я очень сильно люблю тебя, мой далекий, далекий дедушка. Ты был моей защитой, поддержкой, советчиком и утешителем. Я благодарна тебе за все, что со мной случилось, пока мы были вместе. Но теперь ты должен обрести покой. Твоя семья ждет тебя в чертогах Богини. А в мире живых духам не место. В свое время я обязательно присоединюсь к тебе в ином мире. И ты выскажешь мне все, что у тебя накопится за период моего отсутствия возле тебя. А теперь прощай.

— Нори! — с мукой в голосе произнес предок. — Ты моя самая удивительная наследница. Как ты тут без меня? Что с тобой будет? Как ты защитишься от притязания всех своих поклонников?

Мой обожаемый, вздорный, ироничный и вредный хранитель тяжело вздохнул и растаял без следа. Сердце сдавила боль утраты, и я зарыдала в голос.

— Не печалься, юная дева, — мягко проговорил хранитель тархара. — Ты приняла единственно верное решение. Ритуал Клотильды был ошибкой. Страшной ошибкой, которая стоила тринадцати людям вечной жизни в мире духов. Мы нарушили само мироустройство. И вот печальный исход. Созданный нами Эдир раздирают междоусобные войны. Наследники не в состоянии решить самостоятельно свои проблемы. А мой собственный сын прельстился могуществом, перешел черту и обратил силу во зло, снискав этим лишь сильнейшее проклятие для всего нашего рода. Я благодарен тебе за твои чистые помыслы и благородные поступки. Ты оказалась единственной из всех наследников, кто смог отказаться от дарованной силы ради того, чтобы помочь другому человеку, а за одно и своему предку. Роду Фарнас есть чем гордиться. Будь счастлива девочка. А мне пора. Я, наконец, обрел долгожданную свободу.

Дух-хранитель Люиса исчез, а я поняла, что моя жизнь снова сделала неожиданный поворот. И что меня ждет за ним, совершенно не ведомо. Быстро смазав заживляющим зельем порезанные запястья себе и тархару, наложила повязки и, собрав свои вещи, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Снаружи стояли верные владетелю пустыни каикары. И я строго произнесла:

— Проводите меня в комнату для переноса. Тархар устал, и будет отдыхать до утра. Его не стоит беспокоить.

Каикары посмотрели на меня с подозрением, а потом их глаза удивленно расширились. Не знаю, что они там увидели в моей внешности, но я молилась Пресветлой только о том, чтобы мне унести отсюда ноги до того, как тархар очнется и захочет собственноручно меня прикончить. К счастью, никто не стал меня удерживать. Воины проводили меня в портальную комнату. А я, активировав заранее подготовленный амулет, открыла портал на военную базу. Вспыхнула воронка перехода, шаг, и я уже стою в предрассветных сумерках на портальной площадке военного гарнизона.

— Маркиза, — взволнованно обратился ко мне герцог Урийский, — наконец-то вы вернулись! Что вас так задержало?

Вздрогнув от звука его голоса, я слегка обернулась, чтобы он не заметил моего зареванного лица и произнесла:

— Переговоры затянулись, герцог. Но все в порядке. Ирингел получит суровое наказание. Император будет об этом уведомлен отдельно. Вам не о чем волноваться. Как принц?

— Пришел в себя, хвала Пресветлой, — с облегчением выдохнул мужчина, устремляясь вслед за мной к зданию гарнизона. — Заверил принцессу, что любит ее без памяти и попросил провести помолвку, как можно скорее. Луиза сказала, что ее устроит только обряд истинного обручения. Стефан впал в полнейшее замешательство, но принцесса непреклонна. Поэтому пока вопрос остается открытым.

— Ясно, — ответила я, добравшись, наконец, до своей комнаты. — Завтра все еще раз обсудим, герцог. Спасибо, что дождались меня. Ваша забота очень важна для меня. Темной ночи.

И не дожидаясь ответа, быстро юркнула в свою спальню и заперла дверь. Сил ни на что не осталось. Поэтому сбросив одежду там, где стояла, прошла в ванную, наскоро умылась и упала в кровать. Сон сморил мгновенно. Кажется у меня снова истощение.

Утро началось с настойчивого стука в дверь, соединяющую наши с принцессой комнаты. Со стойким ощущением дежавю, поплелась открывать.