Хранитель[СИ]
Шрифт:
Нилайх, Синий Домен Девятимечья
Предгорья Черных гор, Абхикарра
Грифон набирал высоту, поднимаясь в верхние слои прохладного воздуха, где горячие лучи стоящего в зените Зеоса не могли согреть Хранительницу, а затем долго планировал, отдыхая. Ира приказала Аэрлигу не спешить - ей нужно хоть немного прийти в себя. Ни слепящий Зеос, ни холод высоты не причиняли Хранительнице неудобств, она прекрасно регулировала собственный тепловой баланс. Измененное Ниром тело с легкостью адаптировалось к любым невзгодам. Вот бы и сознание так! Ира повернула голову и вытерла рукавом все еще прорывающиеся изредка слезы. Пути назад нет, и отступать попросту некуда. Удивительное чувство - слабость и жалость к себе. Вроде
Ира вдрызг разругалась со своим вторым 'я'. Когда-то отец учил ее решать сложные, тревожащие ее проблемы так: представлять, что тебе помогает кто-то и задавать вопросы ему. Эта методика всегда срабатывала - в правильно составленном вопросе уже хранится намек на ответ. Однако проверенная методика подвела: внутреннее 'я' внезапно полностью отвергло ту обиду и ярость, злость, что пылали внутри Хранительницы. Ее собственные мысли казались ей чужими; они не разделяли той боли, что нанес ей Эрнон, а наоборот - увещевали отказаться от своих планов, смириться с действительностью и поступить 'правильно'... Так мог бы говорить Нир, но она надежно сковала предателя. Это ее мысли, и никого другого: но это мысли слабой половины, той, что боялась перемен и что смирилась бы с любым оскорблением ради того, чтобы все осталось по прежнему.
Ира не собиралась возвращаться к прошлому. Прочитанные страницы нужно переворачивать; Бхирра и Эрнон теперь для нее не значат ничего. Утренняя ярость перекипела в душе, исчезла, освободив место для другой ярости - холодной, злой, позволяющей четко и быстро думать, принимать здравые решения. Но слезы все равно лились из глаз. Что бы там не было, но она любила и ценила тех, кто предал доверие и ее саму, и терять их неописуемо больно, равно как и осознавать, что ни любви, ни уважения они недостойны.
Ира оторвалась от широкой спины грифона. Там, где она лежала, выделялось цветом большое пятно влажной шерсти. Хранительница всхлипнула в последний раз и вытерла слезы.
– Спасибо, друг.
От Аэрлига донесся образ понимания и сочувствия. Грифон - вот и все, что осталось у Иры от уже второй оставшейся позади жизни. Впрочем, разве верный друг - это мало? Пусть, увлеченная магией и внушаемыми ей перспективами, она редко заходила к Аэрлигу. Но, тем не менее, именно грифон не требовал ничего, сверх нее самой. И поэтому неудивительно, что именно он, единственный настоящий друг, отправится с ней в глубину гор, что навсегда скроют Хранительницу от мира людей. Мира, где всем от нее что-то нужно, но никому не нужна она. Грифон неодобрительно зарычал.
– Ира, я все понимаю. Тебя предали, - сказал он.
– Но разве достойно Хранителя бежать и скрываться?
– Хранителя - нет, недостойно. Но я не Хранитель. У меня нет корней в этом мире, нет сильной и сплоченной команды тех, кто готов идти за мной в огонь и в воду; а есть только те, кто хочет чего-то добиться, используя меня. Произошедшее ясно показало: я не готова быть даже Хранительницей, не говоря уж о Владыке.
– Бред, бред, бред!
– Ира ощутила обуревавшие друга эмоции.
– Я тебе не верю. Ты только послушай себя: нет корней! Ира, ты неправа, поверь мне. Я, попав в плен к жрецам, потерял всех близких. Они, встретив меня, лишь презрительно посмотрят в глаза и попытаются убить. Мои мать и отец скажут мне: умри, мерзкий раб! И ты мне рассказываешь о корнях?!
Слова Аэрлига раздражали Иру, вызывали глухую злобу. Но вместе с тем она ощущала эмоции грифона как свои и знала: он хочет лучшего именно для нее, а не преследует какие-то собственные цели. И она слушала, несмотря на то, что сказанное ей не нравилось.
– Нельзя сдаваться, бежать, и позволять другим определять твои поступки! Объясни себе, только честно, почему
Ира разозлилась. Да как ты смеешь называть меня... Вдруг крылья грифона свело судорогой и он стал стремительно, как камень, падать на землю. Хранительница с криком вцепилась в развевающуюся гриву.
– Ира...
– прохрипел Аэрлиг. В его голосе звучало неподдельное отчаяние, он никак не мог вернуть контроль над собственным телом.
– Там внизу люди.
В первую на Нилайхе ночь Нир произвел обширное изменение ее тела. Кроме прочего - усиления мышц, ускорения реакции, развития нервной системы - оно затронуло и органы чувств. Хранительница, сконцентрировавшись, могла слышать на километры вокруг, выделяя полет пчелы в соседнем квартале; обонять, как грифон... или видеть гораздо лучше орла, а в данном случае грифона. Аэрлиг имел отличное зрение, и смог увидеть четыре фигуры на земле. Ира видела гораздо лучше, и у нее получилось рассмотреть их в деталях. Там стоял только один человек; все остальные - демоны. Ира никогда их не видела, но архивы описывали боевых демонов именно такими: покрытыми крупной черной чешуей, с толстыми хвостами и небольшими кожистыми крыльями. Летать демоны могли, но недалеко и недолго.
Однако демоны Иру почти не занимали. Все ее внимание сосредоточилось на человеке; она застыла в оцепенении, уставившись в лицо своего врага. Внизу, направив на них с Аэрлигом руки, стоял Тарган - Хранительница узнала его сразу, еще до того, как смогла рассмотреть его лицо. А как бы она не смогла узнать этого человека, что до сих пор иногда приходил в ее кошмары? Как бы она могла не узнать того, кто убил ее отца, а затем обрек ее на самые страшные в ее жизни мучения?!
Ира не могла отвести взгляд от Таргана. Земля стремительно приближалась и Хранительнице следовало срочно сделать хоть что-то, иначе грифон с всадницей просто врезались бы в землю, выбили облако пыли и распластались кровавым пятном... Но Ира пребывала в леденящем душу оцепенении; внутри нее вздымались бури чувств, расставляя все на места. Ира вдруг прозрела: вот он, убийца ее отца, ее мучитель. Разве он не заслуживает смерти любой ценой?
Нет, Хранительница не простила Эрнона и Нира, но она поняла: и без них она хочет уничтожить эту тварь и развеять ее прах. Не потому что они этого хотят от нее, а потому что она, Хранительница предавшего ее Меча Предела, желает смерти этому человеку. И ненависть к Таргану, боль от потери отца, горечь потери первой любви, смешиваясь со страхом ее грифона и обидой на Нира, превращалась в жуткую смесь чувств. Она заморозила Хранительницу, заставила ее застыть, углубиться в себя, и, наконец, найти в себе резервы настоящей ярости и гнева. Бешенство обуяло Дух Предела целиком, ударными дозами адреналина выплескиваясь в кровь, а отупляющим, заполняющим все внутреннее естество гневом - в сознание. Ира наконец пробудила в себе драконий гнев.
Если мгновение назад на поляну падал грифон с девушкой на спине, то сейчас все изменилось. Вокруг Хранительницы взметнулось синее облако, и из него вырвался небольшой изящный дракон василькового цвета. Тарган опустил руки и рванулся в сторону - удержать и спеленать Хранительницу не получилось, и пора переходить к запасному плану. Действие 'паралича' спало, и Аэрлиг с Ирой вернули себе контроль над телами. Секунду спустя туда, где только что стоял Тарган и его подручные, подняв от удара облако пыли, рухнула Хранительница. Если бы Нир оказался свободен, он бы помог Ире освоиться в новом теле, и она потратила бы не более секунды, чтобы суметь двигаться и атаковать в облике дракона. Увы, Меч Предела не мог помочь Хранительнице. Ира бестолково завозилась на земле, пытаясь подняться на четыре лапы.