Хранительница его сокровищ
Шрифт:
Далее всех размещали, потом делали пострадавшим вчера перевязки — сначала только Тилечка, чуть после к ней присоединилась Агнеска. Та осмотрела раненых и похвалила ученицу — при всех сказала, что та молодец и всё сделала хорошо и правильно.
А потом уже Джанфранко позвал всех обедать.
Перед обедом Лизавета заглянула в комнату Сокола, удостоверилась, что он спит и со всех сторон нормального человеческого цвета и температуры. На выходе из комнаты её поймала Агнеска и сообщила, что он будет спать долго, и тревожить его совершенно незачем, потому что прерывать
За обедом не было ни Лиса с Агнеской — сказали, целительница распорядилась подать обед к ним в комнату, ни Серафино с Руджеро. Зато Альдо и Антонио были в порядке, и несколько сожалели, что их вчера сдёрнули в разгар сражения. Разговор снова вернутся к тёмным тварям и тому, что они есть такое, но к единому мнению так и не пришли. И никто не смог сослаться на достаточно авторитетное мнение, чтобы подтвердить свою позицию. Поэтому разговор быстро увял.
Дальше в тот день Лизавета главным образом спала — попав в покой, организм бесславно вырубился. Нет, к ужину её разбудили, и даже после ужина посидели немного внизу с гитарой и песнями, но потом она всё равно ушла к себе спать дальше. Перед сном заглянула к Соколу — тот спокойно спал, и пока не просыпался. И ладно.
Утром её никто не будил. Уже было светло, и Тилечка уже куда-то упорхнула — так-то у неё больные, надо присматривать, Лизавета всё это понимала.
Внизу маялись от скуки Джованни и Руджеро, которому разрешили встать и попробовать, получается ли ходить. Вроде получалось, и это было хорошей новостью. Серафино вставал с утра, но потом его уложили обратно. Господин Астальдо тоже пока не выходил из своей комнаты. И господин Фалько не вставал.
Господин Фалько спал и дышал, как нормальный спящий человек. Господин Лис тоже, надо полагать, выздоравливал в своей комнате. Когда-то все они придут в себя и состоится разговор, которого Лизавета и ждала, и боялась.
Если раньше они действовали по образцу, пусть о нём и не знал никто, кроме Лиса, то теперь вступали на землю неизведанную. Теперь начиналось то самое — что никто и никогда. И от этой мысли становилось страшно. И чтобы не гонять в голове разные разности, она спустилась вниз, к людям. Там можно придумать себе какое-то занятие, и страх притупится, если не отступит совсем.
Хозяйка Марта сварила Лизавете кофе и подала свежих булочек. За кофе разговорились о стряпне — Марта призналась, что сама не стряпает, но у булочника через один дом всегда отличная свежая выпечка.
Мысль закопошилась в голове и не хотела оттуда уходить. А что? Был предварительный приказ Лиса, что двигаться дальше — не раньше, чем завтра утром. Значит, сегодня никто никуда не торопится.
Лизавета спросила Марту — а есть ли возможность, скажем, испечь пироги? Или пожарить маленькие пирожки? На сковороде?
Марта пришла в ужас — неужели госпожа будет вот этими самыми руками пироги печь? Госпожа усмехнулась и сказала, что хочет попробовать. Чтобы, так сказать, не терять квалификацию.
Это последнее Марта не поняла, но согласно кивнула.
Тут
— Значит, мой руки. Будешь учиться.
— Да у меня не получится, — замотала головой Тилечка.
— Ерунда. Будешь делать то, что получится.
Далее отправились на кухню — Лизавета в воодушевлении, Тилечка с опаской, а Марта с любопытством — что это тут затеяла странная приезжая дама. Странная дама устроила ревизию продуктов — Марта разрешила ей брать всё, что необходимо, и нашла муку, сахар, соль, яйца, и оливковое масло. Молоко и сметану.
— А есть ли дрожжи, госпожа Марта? — спросила Лизавета.
Марта честно ответила, что нет, но она сейчас пошлёт младшего сына в ту самую пекарню, и он принесёт.
— Отлично. А что у нас с начинкой?
На начинку ей предоставили капусту, лук, мясо и рыбу. И ещё местную кислую ягоду, похожую по вкусу на бруснику. И это было отлично.
Дальше был вопрос, сколько теста ставить? Голодных ртов много, и что-то подсказывало Лизавете, что вряд ли кто-то откажется. Ладно, сделаем пирог с капустой и мясом, пирог с рыбой и много мелких пирожков с ягодой. А если надоест заворачивать пирожки — так будет один большой, и помажем его сметаной.
Пришёл младший сын Марты, принёс дрожжей. Лизавета посмотрела, понюхала и решила — если что, то много — не мало. И принялась ставить опару, используя Тилечку на отдельных операциях (достать, принести, налить, размешать…) и комментируя для неё всё, что они делают. Госпожа Марта тоже пристроилась в уголке и слушала. Похоже, у них тут пекут не так.
Пока опара, поставленная возле печи, подходила себе, принялись заводить тесто. Молоко, масло, соль, сахар, яйца. И помешать, и добавить муки. Опара подошла мгновенно, её вылили туда же, накрыли здоровенную кастрюлю с тестом крышкой и занялись начинкой.
Рыбу почистить, голову и кости отдать местным котам. Нет, сначала спросить хозяйку — не будут ли уху варить. А раз не будут, так и ладно. Покрошить капусту, поставить тушиться. Начистить много лука. Порезать кусок мяса мелко, обжарить с луком. В процессе разок подбить тесто, оно очень браво поднималось и чуть что — лезло наружу из кастрюли. Тилечка смеялась и магическим образом заталкивала его обратно.
В какой-то момент на кухню заглянули Галеотто, Джованни и Альдо, привлечённые какой-то явно интересной деятельностью. На предложение почистить рыбу мгновенно испарились, будто их тут и не было.
Потом явился брат Джанфранко, он посещал местный рынок и купил там овощей и копчёностей для дальнейшего путешествия. Увидел, что творится на кухне, воздел руки, пожаловался Великому Солнцу на несправедливость жизни и приткнулся в углу печки с обедом. Лизавета пожалела его и отдала на обжарку в суп часть уже порезанного лука и остатки капусты, не поместившиеся в сковороду. Брат Джанфранко поблагодарил и принялся варить суп для всех и какой-то особо питательный нежирный бульон для болезных.