Хранительница его сокровищ
Шрифт:
Ей также было любопытно узнать, что скажет про её организм современная ей медицина. Томография, узи и анализы. Что ж, она уже давно не слышала про себя таких слов — мол, всем бы так, и вообще что-то необыкновенное, вы, наверное, в Корею ездили лечиться, или йогой занимаетесь? Сосуды в порядке, внутренние органы в порядке, зрение отличное. Все ваши новообразования куда-то делись. Матка по виду сухонькая какая-то, но ведь ничего не кровит и не болит? Вот и радуйтесь.
А работала ли здесь её странная магия, Лизавета так и не поняла. Ну да, сама она стала болеть ощутимо меньше. И если ей нужно было кого-то в чём-то убедить или сгладить
И время от времени ей казалось, что где-то в тишине слышатся знакомые легкие шаги, а иногда на улице — знакомый смех. Она одергивала себя, потому что это ж сумасшествие форменное. Нельзя сходить с ума, нельзя, нельзя. Но всё равно он как будто стоял за её плечом во время принятия и осуществления всех важных решений. Иначе она бы, наверное, не справилась.
…Итак, завтра на танцы, в субботу убираться и стряпать, а сегодня можно расслабиться — думала Лизавета, пока спускалась с горы к рынку. На рынке она купила картошки и копчёную скумбрию, устроить праздник живота. Дома картошка была почищена, и скумбрия тоже, и она как раз объясняла котам, что шкуру и кишки от копчёной рыбы им не даст, потому что нечего им есть копчёности, когда в квартире замигал свет.
Вот ещё не хватало, подумала Лизавета. Сейчас ведь вырубится и печка, и холодильник, а на улице не зима уже! Полёт мысли остановил грохот в большой комнате и звон стекла — точно, там же посуда какая-то. Эй, коты, это вы там с ума сходите? Она выскочила из кухни, и увидела стоящего у дивана и озирающегося вокруг Фалько Морского Сокола.
Он выглядел реальным до ужаса — в своём чёрном шерстяном дублете, том самом, вон там у него дырочка прожжена, она всё хотела чем-то замаскировать, да руки не дошли. С цепью на шее и синей сумкой на поясе. В сорочке с чёрной вышивкой… Лизавета, не чуя ног под собой, сделала три шага и оказалась прижата к груди.
— Лиза. Настоящая живая Лиза.
— Фалько, мой Фалько. Ты есть, ты существуешь, я не сошла с ума, — видеть его, слышать его, касаться его.
Вытирать вдруг побежавшие слёзы о его дублет.
— С чего бы тебе, госпожа моя, сходить с ума? Ты — едва ли не самая трезвомыслящая из всех известных мне людей, — улыбнулся он. — Я существую, и ты существуешь. Просто мы существуем где-то по отдельности, а надо бы вместе.
А дальше взгляды их соединились, и губы, и пальцы переплелись, и тела соединились тоже, и это было так хорошо, как и вообразить-то нельзя, если самому не попробовать. Если ждал — и дождался. Если мечтал — и сбылось.
Он — реальней не придумаешь. Все жесты, все шрамы, все слова — его. И спасибо всем высшим силам за это.
Лизавета открыла глаза — чёрт, всё, как и было. Её квартира, её диван, её подушки, все в шерсти, потому что на них спят её коты. И её мужчина, который никак не связывался со всем этим, однако тоже был. Её муж, которого она не видела полгода, и что уж говорить, не надеялась увидеть вообще.
— Как, Фалько? Как ты это сделал?
— Нашёл тебя, госпожа моя? Не скажу, что это было легко, но — нам удалось. Я всего лишь испытал на себе правильность их расчётов.
— Их? Это кого?
— Астальдо и Дамиано. Астальдо разбирался в
— Расцелую обоих. Но говори же, как ты, как Тилечка, как все?
— Тилечка скучает, — улыбнулся он. — Ходит везде со своим псом. Учится. Научилась связываться через зеркало, болтает с Маттео и Дамиано. Соревнуется с мальчишками, кстати, все они сдали выпускные экзамены один одного лучше и официально приняты ко мне на службу. А ещё недавно нашлись Тилечкины потерянные кровные родичи — прослышали о смене власти в Фаро и вернулись. Подались первым делом в Обитель Сияния, и тамошняя Тилечкина сестрица рассказала последние новости. Тогда они явились во дворец, все четверо, заявили, что раз Тилечка теперь богата, то пусть делится, и пришлось вмешаться мне. Я им пояснил, что хоть они и родня Тилечке, но жить им придётся в собственном доме и заниматься делом. Брату — продолжать отцовское занятие, тем более, что он всё равно ничего другого не умеет. Сестре — вести хозяйство. А двух младших пристроить в обучение. Девочку Нитту взяла та дама, которая готовит магические притирания, госпожа Клара. А мальчика Вито — ювелир Анцио, который из твоих хранителей, ему был нужен молодой человек в ученики. Ну и денег на первое время я им, конечно, дал, и обещал приданое девицам, когда замуж пойдут. И запретил надоедать Тилечке. В гости друг к другу пусть ходят, а жилы тянуть — нечего.
— Я тоже по ней скучаю. Сколько времени у тебя прошло?
— У меня — четыре декады, быстрее не справились. А чтобы не стоять над душой у наших исследователей, я пошёл в море. Там как раз очень удачно заявились толпой пираты и неверные — прошёл слушок, что у нас перемены, и они хотели лично убедиться, что перемены именно такие, как рассказывают.
— И ты их разбил, — улыбнулась Лизавета.
— Смотреть на них, что ли? Конечно. А о том, что ты где-то есть, и живая, догадалась София, она у меня умница. Посмотрела на свадебные браслеты.
— Да, я тоже смотрела на них и говорила себе, что где-то ты есть. И всё это мне не примерещилось.
— Нет, радость моя, не примерещилось. А у тебя сколько времени прошло?
— Полгода, даже чуть больше. Я вернулась в тот самый момент, в который исчезла.
— Я уже потом подумал — даже хорошо, наверное, что сволочь Марцио всё это устроил, и ты пропала вот так сразу. А если бы мы с тобой прожили долгую жизнь, а потом тебя вышвырнуло бы обратно? — смеялся он.
— Что ты с ним сделал? С Марцио?
— Он выпил ту же самую дулью. Попробовал, каково это. А его дочь я выдал замуж подальше от города, за одного из внуков герцога Вассо. Мать уехала с ней. С Катариной — ты же помнишь Катарину Дориа, это ведь она сделала для Марцио яд — мы разбирались вместе с Раньеро. Ей тоже предложили выпить дульи. А я засадил наши лучшие умы за решение задачи, мне казалось, что решение должно быть. Дамиано я заманил как раз этой задачей, он такое любит. А Астальдо я обещал должность первого придворного мага, он же хотел. Там как раз господин Карло просится в отставку. Кстати, Астальдо и госпожа Агнесса поженились, на прошлой декаде.