Хранительница его сокровищ

Кальк Салма

И это возвращало его в нынешнюю паскудную реальность, к вопросу — что дальше.

И ещё Катарина, мать её растак! Она же сейчас его с потрохами съест. Историю о том, как много лет назад она загуляла с Фалько от мужа, до сих пор иногда в тавернах рассказывают, очень уж всё было громко и звучно. Он-то тогда уже был вдовцом, и изменял разве что светлой памяти покойной супруги, а она очень даже замужем, и ладно бы за лавочником каким, так нет, за одним из первых лиц Кайны! Который, к слову, тоже тогда нуждался в Фальковом содействии каким-то своим планам. Да только Фалько уехал и успокоился, и когда через годик вернулся — о Катарине

уже и не помышлял. Так она за ним бегала и на глазах людей что-то там от него хотела! Правда, на него где сядешь, там и слезешь, если ему это не нужно для чего-то, поэтому Катарина осталась ни с чем.

И вот теперь он за какой-то холерой залез в её дом! Ну, или в её парк, это примерно одно и то же. Да она ж его тоже на месте сожрёт! То есть, попытается. Или эту его женщину непонятную.

Не маг она, как же! Ну то есть формально-то может и не маг, но может ли такой дивный фрукт, как Сказительница, не быть магом?

О Сказителях Раньеро раньше только читал. Мол, бывают такие, когда говорят — слушатели вот прямо глазами своими наблюдают, как и что происходит. Даже если отродясь не видели тех мест и тех людей, о ком речь. И чужеземка Элизабетта это умеет. Не понять только, для чего она Астальдо? И зачем они притащили её сюда? У них самих дела — ладно, но для чего здесь женщина, которая, по их уверениям, не маг?

И что они здесь вытворили? На карте города, где тихим фоном светятся немногочисленные городские маги и их действия, аж полыхнуло. Хрустальный шар, с картой связанный, помутнел, на пол свалился и разбился. И на постах тоже отозвалось — моментально связались и доложили — мол, вспышка, невероятной силы магическое воздействие, но что — непонятно, раньше с таким не сталкивались. Пришлось брать себя в руки и вместо спокойного сна или, хотя бы, самостоятельных попыток разобраться подхватывать остальных коллег по Совету Четырёх и открывать портал на место происшествия. Чтобы первым делом тут встретить Катарину — и зачем только дал ей артефакт портала? Сегодня уж точно обошлись бы без неё. Лучше надо защищать своё имущество! Впрочем, а в имуществе ли вопрос? Кажется, в дом не заходили, только по парку погуляли.

Так что вертись, Раньеро. Тот самый случай, когда надо и рыбку съесть, и на пальму влезть. Успокоить Катарину и прочих, не рассориться с Фалько и понять, за каким морским чёртом они сюда полезли.

Он выдыхает, ругается про себя, смотрит на троицу в беседке и произносит:

— Спускайтесь немедленно.

3.16 Лизавета побеждает охранника

Лизавета проснулась. Ей снился очень милый сон — будто они с Соколом мостятся на одной подушке, и на одной кровати — естественно, тоже, и он обнимает её, а она говорит ему какие-то душевные глупости. Что-то внутри неё подсказывало, что такой сон из разряда невозможного, потому что в реальности всё как-то иначе.

И вспомнилось, как именно. Где Лизавета засыпала, и при каких обстоятельствах. Теперешние ощущения говорили о чём-то другом. Значит, нужно открыть глаза и посмотреть правде в лицо, какой бы она ни оказалась.

Постель была мягкой, прямо как в её комнате, а свет — странным. Лизавета хотела потереть глаза, но вспомнила, что умыться-переодеться не дали.

Они спустились по лестнице из беседки с девой навстречу Раньеро и прочим, после того, как Астальдо вытребовал, что их прямо сейчас никто трогать не будет. Фалько молчал,

но держал Лизавету за руку — подал свою, когда помог спуститься, и не отпустил. А рыжая женщина так на эту руку смотрела, а потом на них обоих, что было видно — дай ей волю, и укусит, и как бы потом не пришлось прививаться от бешенства. То есть, тьфу, здесь же никого ни от чего не прививают. Все так ходят, укушенные.

Так вот Фалько не произнёс ни слова, пока Астальдо говорил своим бархатным голосом о том, что они просто зашли посмотреть на беседку. Через дыру в заборе, вон там. Просмотрите следы, их видно — и простые, и магические, от них с Фалько мощный шлейф, и господа способны его считать. Госпожа Элизабетта — не маг, просто её Фалько одну домой не отпустил и никому другому не доверил. Про золотистую дымку мы не знаем. Да, видели, ничего не поняли. Может, она здесь каждое утро так? Нет? Ну, извините. Сами осмотрите фонтан, вы местные и знаете про него всяко больше, чем мы. Ещё вопросы? Давайте потом. Выспимся и побеседуем.

Как ни странно, Раньеро согласился. Договорился с остальными, что эти трое — под его ответственность, у него в доме будут под стражей. И забрал их порталом прямо до дома.

В доме творилось что-то невообразимое. Вроде, там у него кто-то ночью помер, ну, из тех, что уснули и не проснулись, а сейчас проснулись. И у кого-то из соседей случилось что-то похожее. И все просто орали, что так не бывает, и это либо какая-то супер-милость от Великого Солнца, либо на пороге Пришествие Тьмы.

Лизавете уже не было никакой разницы, если честно. Их проводили в гостиную, там сидели мальчишки — Антонио и Альдо, а все остальные уже спали. Лиса провели в его комнату, а они с Соколом остались в гостиной. У порога поставили стражу, двери не запирали.

Лизавета посидела немного, а потом плюнула на все приличия. Нашла под юбками подушку, отвязала её с бёдер и сложила на лавку. Потом вытащила из корсета деревянный бюск — без него было попроще. К слову, бюск выгнулся под давлением тела, вот диво-то! А после связала подушку бантиком, а сама забралась на лавку с ногами и сунула её себе под голову.

Сокол осмотрел эти манипуляции, посмеялся, подушку вытащил и положил на стол, а её голову устроил у себя на коленях. И сказал — спите, госпожа моя.

А теперь она проснулась… где-то.

Открыла глаза и села. Комната не её, но очень похоже, что как раз Сокола. Она, в платье и всём прочем, разве что без красных башмачков, возлежит на его кровати. Заботливо укрытая его тяжёлым суконным плащом с мягкой льняной подкладкой. Хороши эти плащи… когда сухие и чистые, конечно.

Хозяин всего этого великолепия был тут же, у окна, за которым догорал закат, и блистательно взошедшее утром в славе и колокольном звоне солнце опускалось в море. Он смотрел на неё с доброй улыбкой.

— Приветствую вас в новом году, госпожа моя.

— Я вас тоже. Уже завтра или ещё сегодня? Что происходит? Как я здесь оказалась?

— Что происходит — да ничего, как мне кажется. Решение нашего острого вопроса отложили до того момента, когда все проспятся после бурной ночи. Говоря вашими словами — ещё сегодня. Восход Солнца мы приветствовали нынешним утром. Вы оказались здесь потому, что я не готов доверять вашу охрану каким-то неизвестным мне людям. Когда нам разрешили разойтись по комнатам, я перенёс вас сюда. Вы спали и не возражали, — он, кстати, переоделся из принцевого наряда в обычный.