Хранительница. Памятью проклятые
Шрифт:
— Он, — подтвердил городовой, тут же рявкнув, стоило только Глебу рвануть на неприятеля, — сидеть!
— Надо же, узнал, — фыркнул совсем не расстроенный Илья, с умилением глядя на свалившегося на колени оборотня. У того просто не вышло ослушаться приказ начальства, наполненного такой силой.
— У кого-то крышечку срывает, — нетактично заметила я, хмуро глядя на Влада. Встретив мой взгляд, он нахмурился, но не отвернулся. И стояли бы мы так очень долго, играясь в глядели, если не пришедший в себя оборотень. Тяжело поднявшись
— Он же убил Евгения Федоровича. Почему он еще жив?
— Видимо потому, что очень вам нужен, — бесстрашно влез в разговор Илья.
Глеб зло рыкнул. Влад таки отвел глаза:
— Это твои слова.
— Это правда, — не сдавался Илья, — Леся, скажи, неужели ты позволишь ему, — издевательский кивок на городового, — распечатать твою силу?
— Подождите… Вы меня клеймить собираетесь? — я не поверила своим ушам. И не до конца поверила словам Ильи.
— Станешь официальной хранительницей, — подтвердил он, очень довольный последними новостями.
И я, наверное, тоже должна была им радоваться, но вместо этого пыталась понять, почему приманку вдруг решили пожалеть? На самом деле, самый важный вопрос: зачем Влад вообще со мной возится, если проще было бы свернуть мне шею и ждать, когда дар хранителя выберет новый сосуд (это при условии, что у городового еще нет никого мне на замену)?
— Зачем? — логичный, в общем-то, вопрос, вызвал у нечистых удивление и почему-то обиду. И если Виктор с Глебом просто удивлялись, списывая странность моего поведения на женскую нелогичность, то Влад конкретно обиделся:
— Ты не рада? Думаешь, мне стоит отдать тебя проклятым?
— Думаю, ты опять что-то задумал, и на этот раз хотела бы знать, что именно.
— То есть вариант, что я тебя просто пожалел, ты не рассматриваешь?
Глеб кашлянул и неуверенно спросил:
— Я не помню чего-то важного?
Вопрос его лично меня застал врасплох, хотя остальных оставил почти равнодушными.
— Это выходит, он даже не помнит, как вы на меня своего неуловимого нечистого ловили? — опешила я. — И как целый год за мной следил, тоже не помнит?
— Он не помнит всего, что было с тобой связано, — неохотно подтвердил Влад.
— Так я его теперь даже застыдить не смогу? И к совести его взывать не получится? И до конца дней напоминать?
Наступившую после моего эмоционального всплеска тишину нарушил нетактичный Виктор:
— Полагаю, для этого у тебя будет городовой.
— Стыдить его? — удивилась я, непочтительно ткнув пальцем во Влада. — Как? У него же совести нет.
— Хватит! — раздраженно рявкнул бессовестный, зверея то ли от моего недоверия, то ли от наглого высказывания, а может вообще от неприлично-радостной улыбки Ильи, который упивался моментом. — На рассвете мы проведем обряд. Это все, что тебя сейчас должно интересовать.
— И это мне прям поможет?
— Это завершающий штрих, —
— А на практике?
Илья виновато улыбнулся, Влад отвел глаза и только Глеб с Виктором хмурились не зная, как реагировать на неожиданную информацию.
— Ну зашибись, — вздохнула я, — значит, завтра на мне эксперименты будем проводить, да?
— Я всегда могу тебя поглотить, — предупредительный Виктор скромно улыбнулся, — быстро и безболезненно. И память о тебе навсегда останется со мной.
— Спасибо, — с трудом выдавила я из себя, — но я, пожалуй, откажусь.
Не особо расстроенный моим отказом, монстр пожал плечами и отвернулся к окну. И то, что он там увидел, оказалось достаточно шокирующим, чтобы не оставить Виктора равнодушным.
— Можно, пожалуйста, так не ругаться, — хмыкнул Илья, — не могу не признать, что некоторые ваши выражения меня очень впечатлили, но среди нас же девушка.
— Боюсь, это ненадолго, — напряженно бросил он, не оборачиваясь.
— Что там такое? — пробормотал Глеб, решительно направившись к окну.
Его сдавленные ругательства меня уже даже не сильно удивили, я подозревала, что они могли там увидеть. Но все равно не смогла сдержать судорожного вздоха, когда, протиснувшись между окаменевшими нечистыми, во всех деталях разглядела высокую черную фигуру, застывшую посреди дороги. Он был один, и это было совсем неутешительно, так как значило, что проклятые рассредоточились и следят за всем домом.
— Сбежать не получится, — с досадой заключил Илья, за моей спиной.
— Читаешь мысли, — хмыкнула я, сжав в кулак похолодевшие дрожащие пальцы, — но как они так подкрались? Я же их не слышала даже. Никакого звона цепей.
— Потому что сейчас они не загоняют. Поздравляю Леся, проклятые тебя выслеживают, — помолчав недолго, Виктор сокрушенно вздохнул, скользнув по мне жадным взглядом, — должно быть, ты очень вкусная.
— У меня хватит сил еще на один переход, — пожалуй, из всех нас совершенно спокойным оставался только Влад. Побитый и поджаренный, но совсем не напуганный видом застывшей под теплым, летним солнышком огромной черной твари.
— И как они меня здесь засекли? — тихо, не надеясь на ответ спросила я.
— Пришли по следу перехода, вероятно, — безрадостно пояснил Виктор — единственный, кто хоть что-то знал и не считал зазорным объяснить непонятные моменты мне, — если бы ты сразу в мой дом вышла, не нашли бы.
— Но войти они ведь не могут?
— Пока нет, — подтвердил монстр, — но ночью их сила возрастет, есть опасения, что они смогут взломать защиту. Их ведет охота, и ничто не сможет укрыть добычу от проклятых.
На этой печальной ноте моего сжатого кулака коснулась теплая ладонь, заставив шарахнуться в сторону.